Annotation
Небольшая часть романа "Высокий Утес"
Сербо Илья
Сербо Илья
Высокий Утес (еще раз начало)
"Высокий Утес"
"Где ныне пекоты? Где наррагансеты, могикане, поканокеты и многие другие могущественные племена нашего народа? Они исчезли под натиском алчности и гнета белого человека, как исчезает снег под лучами летнего солнца. Позволим ли мы уничтожить себя без сопротивления, отдать наши дома и нашу страну, завещанную нам Великим Духом, могилы наших предков и все, что дорого и священно для нас? Я знаю, вы воскликнете вместе со мною: "Никогда!".
Воззвание вождя Текумсе
"Бесспорно, во всякой борьбе тот, кто поднимает перчатку, рискует быть побежденным, но разве это основание для того, чтобы с самого начала объявить себя разбитым и покориться ярму, не обнажив меча?"
Фридрих Энгельс
Пролог
Форт Кобб, Оклахома, 1895 год
Старик долгое время просидел в раздумьях, склонив седую голову на грудь. Эрик Хайберт, писарь форта Кобб, недовольно уставился на него и спросил:
-Мистер Бурый Медведь, вы услышали, что я вам только что сказал?
Старик слышал. Но реагировать не очень-то спешил. Хайберт повторил:
-Полковник Уоллес велел мне записать все, что вы скажете, на бумаге. Поверьте, этим вы сделаете честь своему народу. Вы ведь хотите, чтобы люди знали правдивую историю того, как ваше племя боролось за свою свободу? Насколько мне известно, вы с презрением относитесь к той откровенной лжи, что в огромных количествах ныне тиражируется во всех крупных издательствах.
Старик усмехнулся.
-Если я расскажу вам все, что знаю, - наконец проговорил он, - Вы либо превратите это в повод для насмешек, либо сожжете после того, как полковник прочитает ваши записи. Как бы то ни было, белые люди не узнают правды. Да и верить ей они бы не захотели, даже если бы узнали. Вы - лживые бледнолицые подонки! Ваше сердце пропитано обманом, и потому слух ваш не может внимать истине!
Хайберт молчаливо выслушал оскорбления в адрес своей расы. "Старый краснокожий кретин" - подумал он, с трудом сдерживая эмоции и борясь с невероятно сильным желанием ответить индейцу тем же. "Есть ли хоть какой-то смысл в этих записях? - промелькнуло у него в голове, - Их ведь в любом случае не опубликуют. Этот полоумный старикан, несомненно, наговорит много такого, за что его не лишним было бы вздернуть. Если он вообще хоть что-то скажет".
Повисла напряженная тишина. Комнатушку неплохо было бы проветрить. Хайберт открыл окно. В проеме показалось морщинистое лицо. Треснутые губы зашевелились и, к удивлению клерка, проявили способность пробубнеть фразу на английском:
-Я болен. Дайте мне коричневую бутылку.
Испуг, на мгновенье охвативший Хайберта, отступил.
-Вы ошиблись, - сказал он и, указывая рукой направо, в сторону небольшого дома, добавил - Доктор живет там. Уверен, он вам поможет.
В действительности, Эрик не был уверен в том, что злой, как бес, доктор Хидман поможет отчаянному человеку исцелиться от недуга. Зато уже давно твердо убедился - дряхлый индеец, которого все краснокожие звали Кровавым Рассветом и который теперь сверлил его жалобным взглядом, нуждался в дозе алкоголя, содержавшейся в "целебной коричневой бутылке", а не в выздоровлении.
Он вновь вернулся на свое место, сел на стул. Дубовый стол отделял его от сидевшего напротив Бурого Медведя. Хайберт не желал более умолять грязного дикаря оказать ему услугу и поведать о событиях, непосредственным участником которых тот являлся. "Ну его, пойду лучше отчет Гаррету настрочу. Пусть кто-то другой разгребает это...". Старик прервал его мысли.
-Порой мне хочется поделиться с кем-то тем, что творится в моем сердце. Но делиться своими переживаниями не с кем. Даже Кровавый Рассвет, самый свирепый воин моего народа, превратился в жалкое существо. Иногда я желаю попросту высказаться. Что ж, сделаю это хотя бы для себя. Я расскажу тебе правду, бледнолицый.
Хайберт, собиравшийся было подхватить стопку бумаг и уйти, остановился. Он обмакнул перо в чернильницу и подначил старика вспоминать былое:
-Я вас слушаю, сэр...
Говорит Бурый Медведь
В тот год мы вновь отправились в поход на белых, которых с каждым годом становилось все больше, в селение, которое они называют Далласом. Бледнолицые были рады тому, что лишились такого грозного врага, как Злой Дух Тьмы, которого вы, белые, зовете Мигелем Хаэнада. Его убил наш вождь, Высокий Утес. Они тогда еще не знали, какую угрозу для них можем представлять мы, кайова, ведь долгое время о нас ничего не было слышно.
Мы отправились в поход вместе с великим вождем Маленькая Гора. Высокий Утес был рад тому, что будет сражаться бок о бок с таким воином. По пути к нам присоединилось двести воинов из племени команчей под предводительством вождя Зимняя Ворона, который, к тому времени, уже покинул мексиканскую границу. Ему стало известно о том, что Копыто Мустанга, ссора с которым заставила их разделиться, погиб в битве с Длинными Ножами, и что люди погибшего теперь нуждаются в предводителе. А еще в тот год, на тропу войны впервые вышел сын нашего вождя, Маленький Жеребенок. То был великий поход, достойный того, чтобы о нем слагали легенды.
Всего нас было около четырехсот воинов. Мы двигались быстро, и потому достигли Далласа всего за пару дней. Тогда это был еще совсем юный городок. Его охраняло сравнительно небольшое количество солдат. Дождавшись подходящего момента, мы напали. Наше нападение было внезапным, ведь все жители были заняты своими делами. Потом я узнал, что мы совершили набег в разгар какой-то ярмарки. Их солдаты были напуганы, как дети. Среди них находилось не так много смельчаков, как нам того хотелось. Мы убивали их одного за другим, не прилагая особых усилий. Но потом они подвезли пушку. Раздался залп. Несколько наших воинов пали замертво. Тогда я и еще один воин из нашего племени, по имени Горный Волк, бросились на белых, что заряжали пушку. Их было всего трое. Одного я свалил с ног выстрелом своего ружья. Остальные двое схватились за револьверы. В этот момент к ним на помощь поспешило несколько бледнолицых, среди которых я заметил и мексиканцев. Мы не дрогнули и продолжали стрелять. Был убит еще один бледнолицый, но вдруг, совершенно неожиданно, один из них набросился на меня и столкнул меня с лошади. Я пытался сбросить его с себя, но он оказался сильным воином. Долгое время мы боролись. Поочередно то он, то я, одерживали верх друг над другом. В конце концов, я вынул свой нож и вонзил его в грудь противника. Когда я поднялся, то увидел, что Горный Волк лежит неподалеку мертвым. Я поднял оброненное мной в момент схватки ружье и нацелил его на бледнолицых, которых теперь было семеро. Рядом с ними стояли двое мексиканцев. Недолго мы стояли, со злобой глядя друг на друга. Я взвел курок. На белой рубахе одного из них показалось красное пятно крови, и он упал на землю без чувств. Тогда все шестеро ринулись на меня. Я понимал, что одному мне против них не выстоять и готов был принять смерть, чтобы отправиться в Страну Вечной Охоты, когда послышались выстрелы из ружей, свалившие с ног нескольких моих противников. Рядом со мной просвистела стрела и вонзилась в мексиканца, который желал воспользоваться тем, что я сражался с одним из белых, и готов был ударить меня прикладом. Мне на помощь подоспели воины Маленькой Горы. Позже они сказали мне, что спасли меня по воле своего вождя. Я был польщен, и потом многие годы рассказывал о том, что сам Дохасан спас меня от смерти!
Бледнолицые отступали все дальше и дальше. Кто-то говорил мне, что на поле боя белые - бесстрашные и опасные враги. Полная чушь! Белые побеждают лишь потому, что их много. В душе же они трусы. В тот день их было мало, и я видел их мерзкие заячьи душонки. Их глаза говорили мне обо всем. Руки и ноги их дрожали от страха перед той расправой, что мы над ними учиним. Они страшились не зря. Многих мы привязали к колесам повозок и пытали огнем, с других заживо сдирали скальпы, или четвертовали. Я, наш вождь Высокий Утес, Маленькая Гора и несколько других воинов стали свидетелями того, как Маленький Жеребенок снял свой первый скальп. Схватив белого труса за волосы, он выхватил свой нож, срезал его волосы вместе с кожей и резким движением дернул их вверх. После этого он издал боевой клич, которому мы вторили. Бледнолицые боялись даже этого ребенка!