Она планировала потерять ее как можно скорее. Кенди поощряла ее. "Девственность просто мешает веселому времяпрепровождению", сказала Кенди.
Женщина сошла сума.
Всю последнюю неделю Медисон следила за сестрой как сокол. Единственный раз, когда она упустила ее из виду, когда Джилл спала в номере с матерью.
Это обрадовало Медисон, поскольку она не хотела спать ни с одной из них в одной комнате. Она провела большую часть ночи убеждаясь, что Джил не сбежала. Как только она удостоверилась, что добродетель ее пятнадцатилетней сестры в безопасности, отправилась спать.
Итак, Медисон ехала в новый город вместо того, чтобы заявить права на опекунство.
Ей не хотелось спорить с бабушкой по этому поводу. Лучше действовать сообща. Что-то ей говорило, что понадобится вся помощь, которую она сможет получить.
– Похоже на дворец! – объявил Джошуа, вываливаясь из машины.
Кенди встала перед ним и протянула руки. Джошуа пробежал мимо, прямо в руки Медисон. Он не глуп. И знал, что она пыталась использовать его, чтобы выглядеть в глазах бабушки идеальной матерью.
Конечно, он все понимал, потому как она бросала не самые тонкие намеки по этому поводу. Если бы бабушка считала ее такой хорошей матерью, она бы оставила ее в покое, чтобы та занималась детьми. Кенди не хотела ни убирать, ни готовить. Что было в порядке вещей для Медисон, но не для нее. Кенди создана, чтобы делать мужчин счастливыми.
Медисон огляделась. Солнце светило. Птички щебетали. Листья смотрелись красивыми в их цветовом разнообразии, а у неё отмёрзла задница. Медисон дрожала. Как могло быть так холодно, если светило солнце? Морозило!
– Здесь мы будем жить? – спросила Джил таким же стервозным тоном, который использовала Кенди. Он задевал Медисон. Она надеялась, что бабушка сотворит чудеса иначе, она боялась, что ей придется вбить здравый смысл в сестру в ближайшее время.
Она в очередной раз посмотрела на свою сестру в новой одежде. Все было слишком обтягивающим и слишком коротким. Джил была невысокого роста для своего возраста и недостаточно развитой. Одежда придавала ей вид малолетней проститутки. Чудеса должны произойти, и чем скорее, тем лучше.
Медисон поцеловала Джошуа в щеку.
– Иди постучи и помни о вежливости.
Джошуа кивнул. Он подбежал к двери и громко постучал. Через минуту дверь широко распахнулась. Джошуа вошел с высоко поднятой головой. Три женщины последовали за ним.
Высокая женщина, которой было далеко за пятьдесят, стояла в фойе. И выглядела не так, как представляла себе Медисон. Она ожидала увидеть маленькую, пухлую, седую старушку, подобно тем, фото которых печатают на коробке с печением.
Женщина выглядела сильной и бойкой и создавала деловитую атмосферу вокруг себя.
Кенди оттолкнула Медисон, чтобы пройти, и направилась к женщине. Она стиснула ее в объятиях и разразилась восторгами.
– О, мама, я так счастлива тебя видеть!
Бабушка отступила от нее и отклонилась.
– Держу пари так оно и есть. – Она сосредоточилась на трех внуках.
Она оценила Джошуа и улыбнулась, затем Медисон и просияла, затем Джил и нахмурила брови. Медисон не осознанно затаила дыхание. Ее бабушке не понравилось, как выглядела Джил. Она собиралась помочь. Слава Богу.
– Что ж, давайте пройдем в гостиную и поговорим.
Медисон села на двухместный диван. Джошуа занял место рядом с ней. Он дотянулся до ее руки и крепко ее сжал. Он боялся. Она знала почему.
Кенди годами им твердила какой ужасной и жестокой была эта женщина. Ее единственной надеждой было то, что Кенди снова лгала.
Бабушка переплела руки.
– Я только хочу сказать, что мне очень приятно видеть вас, дети, здесь. Теперь ваше детство будет проходить в этом доме.
Она направила свой взор на Кенди, напоминая, что Джил и Джошуа официально принадлежали ей. Кенди надула губы. Это было наиграно. Она нашла еще одного простофилю, кто будет растить ее детей и даст ей свободный полет.
– Теперь, Джошуа и Джил, у вас будут свои комнаты.
– Правда? – взволнованно спросил Джошуа. У него никогда не было своей спальни, не говоря уже о собственной комнате.
– Да, ваши комнаты около моей и у меня несколько правил. Никакой громкой музыки. Джошуа, ты отправляешься спать в… – Она выжидательно посмотрела на Кенди. Та все еще сидела, надув губы.
Медисон заскрежетала зубами. Она устала от подобных игр.
– Он идет спать в восемь, – ответила она.
Бабушка кивнула.
– Звучит приемлемо. Если ты будешь хорошим мальчиком и будешь выполнять домашнее задание и получать хорошие отметки, тогда мы сможем добавить полчаса. Как тебе? – Джошуа нетерпеливо кивнул. Бабушка обратила свое внимание на Джил и, осмотрев ее одежду, вздохнула: – Ты должна ложиться в девять. Пока комендантского часа не будет. Если захочешь, заработаешь. Понятно? – сказала она четко.
Джил фыркнула и посмотрела на Кенди.
– Кенди, сделай что-нибудь!
Кенди надулась и выглядела уязвленной.
Бабушка прочистила горло.
– Ты будешь обращаться к ней "мама" или "мать", она не твоя подруга. Она твоя мать и ее зовут Эмма, – говоря последнюю часть она смотрела на Кенди. У Кенди было достаточно благоразумия, чтобы по крайней мере не открывать рот.
– Медисон.
Она повернулась, чтобы увидеть, как бабушка ее изучала.
Медисон была совсем не похожа на своего брата и сестру. У Джошуа светло-каштановые волосы и зеленые глаза и у Джил ярко-рыжие волосы и голубые глаза, конечно же два разных отца.
Бабушка тепло ей улыбнулась.
– Ты стала красавицей, Медисон. Ты так похожа на своего отца, – гордо сказала она. Медисон хотела спросить ее о своем отце, но не при Кенди.
– Спасибо, бабушка, – сказала она. Было неестественно говорить бабушка, но эта женщина каким-то образом вписывалась в этот образ. Если кто-то и должен быть ее бабушкой, так только эта женщина.
– Всегда пожалуйста. Ты можешь оставаться здесь столько сколько хочешь, дорогая. Все о чем я прошу время от времени помогать и держать спальню и ванную комнату, которую ты будешь делить с другим жильцом, чистыми. Звучит приемлемо?
– Я буду работать и обеспечивать себя, бабушка. Сколько в неделю за меня и детей?
Бабушка отмахнулась.
– Дети под моей опекой, поэтому моя ответственность. Что касается тебя, ты моя внучка и я скучала по тебе. Я рада, что ты есть. Просто сделай как я попросила, и мы в расчете. И коль мы заговорили об оплате, я нашла для тебя работу. Ты начинаешь завтра.
Медисон выдавила улыбку. Очередная неквалифицированная работа. Девять лет она работала на самых плохих местах, на самых плохих людей, она думала, что сбежала, очевидно нет.
– Я говорила с профессором О'Шиа, у которого есть связи в местной средней школе. У тебя будет место учителя истории в средней школе Раскал.
Медисон этого не ожидала. Она соскочила со своего места и обняла бабушку прежде чем поняла, что делала.
– О, спасибо, спасибо! – воскликнула она.
Бабушка засмеялась и тоже обняла ее. Она решительно прошептала Медисон в ухо.
– Я горжусь тобой, дитя. Мне жаль, что тебе пришлось все эти годы справляться самой.
Медисон кивнула и вытерла слезы. Она снова села.
– Теперь, что касается тебя, Эмма, ты можешь оставаться пока следуешь правилам. Ты начинаешь работать в семь утра и работаешь до четырех после полудня. Комната и питание включены. Я буду платить тебе пять долларов в час. – Кенди открыла рот, чтобы перебить, но бабушка продолжила, – Я уже заполнила бумаги и это легально, так что тебе не придется беспокоиться о детях.
Это была угроза и обещание и Кенди это понимала.
Она не сможет больше прятаться за детьми.
– Никаких наркотиков, алкоголя и мужчин в твоей комнате. Также у нас есть три гостя мужского пола. Ты не будешь завязывать отношения с ними. Ты меня поняла?
Кенди больше не дулась. Она сменила выражение лица на стервозный взгляд. Ее глаза были прищурены, руки сложены на груди и подбородок поднят.