– С момента знакомства я никогда не видел, чтобы она выпивала больше глотка алкоголя, – заметил Ефраим резко.
Кенди не обратила внимания на его тон.
– Она делает это в тайне со времен своей последней беременности.
Черт возьми, эта женщина была последней сукой. Он поерзал на диване, пытаясь сосредоточиться на ее словах.
– Говоришь, она была беременна раньше?
– Да, она не знала, кто отец ребенка. Когда у нее не получилось вытрясти денег из мужчин, то сделал аборт. Это одна из причин, почему мы переехали сюда. Мне пришлось увезти ее подальше от всего этого.
– Я думал, вы уехали, потому что у тебя не осталось ни гроша за душой и негде было жить.
– И это тоже, – выдавила она. – Конечно, у меня не осталось денег. Медисон забирала каждую монету, что я приносила в дом. Так трудно было накормить моих младших детей. Когда я переехала сюда, мне понадобилось отвлечься и проветрить голову. Знаю, я должна была ей помочь. – Со слабым всхлипом она закончила свой маленький спектакль.
– Итак, что ты пытаешься сказать мне?
Кенди передвинулась на диване и устроилась поближе к нему. Она протянула руку и взяла его ладонь, и Ефраим позволил ей.
– Если она на самом деле беременна, ребенок может быть не от тебя.
Она завлекающе провела пальцами вверх и вниз по его руке.
– Ты думаешь, она мне изменяет? – мягко спросил он.
– Не хотела стать тем, кто расскажет тебе, но Медисон была со многими мужчинами с тех пор, как переехала сюда, так что ее репутация только укрепилась. Этот ребенок может быть твоим.
Ефраим сложил руки вместе и посмотрел вниз, не обращая внимания на ее холодные прикосновения. Руки женщины теперь ласкали его мускулы.
– Что ты предлагаешь мне сделать? Если она изменила мне, я не останусь с ней.
– Ох, и я не виню тебя. Ты такой сильный, добрый мужчина. Ты не заслужил всего этого, – пробормотала она.
– Что мне делать?
– Ну, думаю, лучше вам расстаться. У нее осталось достаточно денег, и есть хорошая работа. Тебе нужно попросить ее съехать.
– Как быть с ребенком?
Кенди пожала плечами.
– Она изменила тебе? Ты действительно хочешь ее видеть? Если Медисон беременна, с ней все будет нормально. Она позаботится о ребенке. Дочь способная, и тебе не надо об этом беспокоиться. Она же тебе не жена или что-то подобное, слава богу. Можешь представить, как было бы унизительно для тебя, как для мужа?
– Итак, ты думаешь, я брошу женщину, которая может быть беременна? – спросил Ефраим без тени эмоций.
Она сжала его бицепс, пытаясь подбодрить.
– Думаю, это лучший выход.
– Не могу в это поверить.
Он недоуменно покачал головой. Эмма выбрала неверный путь, который, кстати, Ефраим подготовил для нее.
– Знаю. Никогда не думала, что она поступит так снова. Я надеялась и молилась, что у тебя хватит сил изменить ее, но ошиблась. Это не твоя ошибка. Ты такой хороший человек. – Кенди положила другую руку на его колено.
– А как же дети? – спросил он, ускоряя ход ее маленькой игры.
– Ну, я хотела вернуться сюда в любом случае. Правда, не знала, что Медисон вновь начала свою игру, но готова помочь тебе с ними, и останусь здесь и ради тебя тоже.
Ее рука заскользила по внутренней стороне его бедра, где Ефраим схватил ее.
Он мрачно рассмеялся:
– Ох, Кенди, ты меня позабавила. – Ефраим оттолкнул ее руку и посмотрел ей в глаза. – Давай начнем сначала. Медисон не лжет. Она не умеет врать, когда дело доходит до игр, но она не лжет и никогда не украла ни монеты. Я никогда раньше не видел, чтобы женщина работала так усердно, чтобы позаботиться о своих брате и сестре. Медисон взяла на себя лишнюю ответственность, когда привела Криса, но никогда не жаловалась.
– Она одурачила тебя. – Эмма с жалостью посмотрела на него.
– Кенди, я могу без сомнений заявить, что Медисон была девственницей, когда я впервые взял ее.
– Ах, бедняжка. Женщина может притвориться, – ответила она мягко. У него появилось ощущение, что у нее есть в этом опыт.
– Помнишь, прием у врача в гинекологии?
– Да, – неохотно промолвила Кенди.
– Ну, доктор подтвердил, что она несомненно была девственницей, и, судя по выражению твоего лица, ты действительно об этом не знала, да?
– Я…
– Итак, когда твоя мать не смогла бесплатно поселить тебя здесь, ты решила, что это сделаю я, если предложишь мне себя. Затем поняла, что твои возможные источники доходов не настолько интересные и собиралась избавиться от конкурентки, так?
– Ефраим, не будь таким, – промурлыкала она.
Он резко встал.
– Ты действительно думаешь, что я выброшу на улицу любимую женщину и нарождённого ребенка, основываясь всего лишь на твоих словах?
Кенди выглядела нервной, впервые с начала беседы.
– Она просто использует тебя, Ефраим, – возразила она отчаянно.
– Нет, она крайне зла на меня сейчас, и не виню ее. Я сделал глупость, не спросив ее. Даже если она никогда не захочет меня снова, я даже пальцем к тебе не прикоснусь.
– Ефраим?
– Знаешь, ты недостойна ее. Ты воспользовалась ею и бросила ее и двух своих замечательных детей. Медисон отказывала себе во всем, чтобы накормить этих ребят, а ты ни разу не поблагодарила ее. Теперь, решила отплатить ей за доброту тем, что пришла сюда и пытаешься выдворить ее на улицу? Ты мне противна. – Он повернулся к ней спиной и обнаружил, что Медисон теперь стоит в дверях.
– Ох! Медисон, мы как раз говорили о тебе, – бросила Кенди бодро, стараясь делать вид, что ничего не произошло.
– Я слышала, – сухо ответила девушка.
Лицо Эммы осунулось.
– Это не то, что ты думаешь. Я… я… просто проверяла его, чтобы убедиться, что он достоин тебя.
– Как мило. – Она не сводила взгляд с Ефраима. – Могу я минуту с тобой поговорить?
– Конечно.
– Подождите, а как на счет меня?
Медисон наконец-то взглянула на мать и ничего не сказала. Та стала для нее пустым местом. В итоге, после всех этих лет, она не чувствовала ничего, когда смотрела на нее – ни любви, ни жалости и даже вины. Кенди перестала для нее существовать.
– А что с тобой? – спросила она холодно.
– Мне некуда идти. Ты же не собираешься выкинуть мать на улицу, правда? Что подумает твой ребенок, когда узнает, что ты выкинула его бабушку или Джил с Джошуа?
Кенди спрашивала, играя в игру, которая всегда хорошо у нее срабатывала.
– Ты никогда не была матерью этим детям и ты, конечно, не можешь называться бабушкой этого ребенка, – ответила Медисон тем же холодным голосом.
– Как ты можешь! У меня нет денег, и некуда идти! Перестань быть такой эгоистичной сукой!
Кенди сорвалась, потому что осознала, что потеряла какой бы то ни было контроль над Медисон.
Ефраим поднял руку, чтобы остановить любимую от того, что с удовольствием сам бы сделал в этой момент.
– Я дам тебе пять тысяч долларов за согласие покинуть этот штат. Я поговорю с Медисон, и, когда вернусь, тебе лучше принять решение, потому что это разовое предложение. Я куплю тебе билет в один конец в тот штат, который ты выберешь. Также дам немного денег, чтобы оплатить первые два дня в гостинице. Как только получу сообщение о твоем местонахождении, то вышлю чек. Ты беспокоишь нас в последний раз. Больше я никогда не дам тебе ни цента, поэтому тебе лучше растянуть эти деньги, пока не найдешь работу.
– Ты дашь мне пять штук? – глаза Кенди загорелись.
Он кивнул.
– Это твой выбор: получаешь пять штук и уезжаешь или ничего, и можешь остаться неподалеку, так чтобы быть рядом с детьми. И какого решение?
Она даже не моргнула.
– Пять штук! – Кенди хлопнула в ладоши. – Это великолепно!
Никто не удивился.
– Хорошо. Оставайся здесь, а я вернусь, когда мы с Медисон поговорим.
Она махнула им.
– Со мной все будет хорошо, не волнуйтесь.
Они и не собирались.