– Ух, – простонал позади Пьер, – вот почему я не хотел ехать. Но, если бы я только знал…
– Хватит ныть, – бросил ему через плечо программист, – скажи лучше, есть тут, где лошадей спрятать?
– Да они и не держали скотину, – отозвался толстяк, – лес же кругом. Охотились.
– Хорошо, а дома крепкие есть?
– У старосты такой был. И дом, и хранилище. Там должен быть, впереди.
– Ясно, – пробурчал Чизман. Он двинулся дальше. А потом снова замер, – о, а тут кого-то съели…
Валера оторопел. Позади взвизгнул толстяк. Смотреть было страшно. И, в общем-то, не хотелось. Только внутри где-то проснулось любопытство. Простое человеческое любопытство. Когда страшно, когда не хочется, но посмотреть ты обязан. Так что парень шагнул к своему спутнику.
Тот смотрел на останки. Иначе не скажешь. Знакомые любому белые ровные ряды рёбер. С остатками засохшей плоти. Оторванная от тела лопатка. Вся изгрызенная. Нижней половины вообще нет. От черепа одни ошмётки. Кто-то его знатно куснул.
Вроде бы должно было затошнить. Но Валера смотрел на кости и особо ничего не чувствовал. Даже странно было. Видимо, насмотрелся на это всё через монитор. Может, сознание отказывалось принимать, что это останки человека. Мол, бутафория какая-нибудь. Страшно было только, что где-то в темноте кто-то бродит. Это да. А труп не пугал. Совсем.
Они двинулись дальше. Дом старосты показался впереди. Действительно, крепкий. Приземистый. Сложен из толстых брёвен. Окна заколочены. Крыша землёй засыпана, не то, что соломенные шапки у остальных. Даже дверь у него не выбита – распахнута настежь.
– Так. Карету брось тут, – махнул дробовиком Чизман, – лошадей выпрягай.
– Угу, – Пьер свалился с кареты и забренчал сбруей.
– Отпустим их, чтобы отвлечь внимание? – спросил Валера, оглядываясь по сторонам. Темнота вокруг. Ничего не видно. Хорошо, что и не слышно. Шелест только листвы. И всё.
– Дурак, что ли? – бросил Чизман, – потом пешком помчишь до Каменора?
– А что тогда?
– В дом их.
– В дом?! – изумился парень, – как они туда залезут-то?
– Я про мужика слышал, – отозвался программист, – он коня на пятый этаж в квартиру загнал. А тут вон какой проём.
– Господин Чизман, вы шутите? – испуганно произнес толстяк.
– Нет. Давай сюда поводья, – программист подхватил уздечку и потащил коня за собой. К дому старосты.
Тот спокойно шагал. К удивлению Валеры, конь действительно зашёл в дом. Проход был высокий, так что животному даже голову нагибать не пришлось. Что-то там внутри зазвенело, загремело. И Чизман вышел наружу.
Он потянулся, чтобы схватить поводья другого, да только этот конь вдруг испуганно заржал. И вскочил на дыбы.
– Твою ж, – прошипел программист, – толстяк, тащи коня в дом! Студент, быстро внутрь. Смотри, чтоб дыр не было нигде!
Сам же он рванул к карете. Распахнул дверь, схватил сумку. Пьер отчаянно пытался успокоить лошадь. Попутно таща её к дому.
– Быстро, – прорычал Чизман, махая дробовиком во все стороны. Лошадь билась в какой-то панике. Но алхимик чудом удерживал её. Подведя к дому, он завёл её наполовину внутрь, перекрыв проход. А дальше она не шла.
Валера крутился рядом, не зная чем помочь. Чизман бросился к ним. Кроме лошадиного ржания вокруг было тихо. Парень испуганно светил по сторонам. Ничего. Но тревога нарастала. Судорожно он вдруг вспомнил, что лошади часто чуют угрозу. И первыми реагируют на неё. Стало действительно страшно.
Программист толкнул лошадиную задницу, и та скрылась в доме. Пьер, судя по всему, тянувший её со всех сил, покатился на пол. Конь в доме тоже заржал.
– Ух, получилось, господин Чизман! – донёсся голос Пьера, – сейчас я их тут загоню.
Из дома послышался шум падающей посуды. Грохнулся какой-то шкаф, судя по звукам. И ножки то ли стола, то ли стула заскребли по полу.
– Огонь, нужен огонь, – прокричал шёпотом Валера, напрягая горло изо всех сил.
– Да? – насмешливо отозвался Чизман, – запах костра можно учуять за пять километров. И это для человека. А уж если…
Возня в доме немного затихла. Похоже, Пьер смог усмирить лошадей. Но программист замолчал не поэтому. Где-то позади, возле прохода в частоколе, раздался такой непримечательный звук. Немного глухой, немного деревянный. Будто бы пара досок грохнулась на землю.
Они замерли. Их фонари смотрели в землю. И подниматься на звук совсем не хотели. Лишь глаза уставились туда. Но в этой темноте мало что увидишь. Чизман первым очнулся и вскинул дробовик. Луч света выхватил знакомую картину. Дорога, грязь, частокол. И ничего. Было пусто.