— Миссис Нортон? — голос Хамфри вывел из задумчивости. Выпрямившись в кресле, я приветливо улыбнулась и указала в кресло напротив. Иногда мне казалось, что сотрудники боятся меня. Вот и Хамфри, высокий блондин с внешностью голливудского актера, входя в мой кабинет, будто пытался стать ниже. Но сейчас он довольно улыбался, протягивая мне папку с расчетами.
— У нас получилось! Мы смогли создать вакцину от лихорадки Ласса!
— Вы уверены? — Я невольно подалась вперед — не доверять Хамфри не было причин, но если это действительно так, если мы смогли первыми найти лекарство от болезни, практически полностью уничтожившей Нигерию и теперь постепенно распространявшуюся по Африке — это настоящий прорыв!
— Абсолютно! — подтвердил Хамфри и улыбнулся еще шире. Его глаза воодушевленно сверкнули. — Ошибки быть не может. Опыты на людях показали восьмидесяти процентную эффективность. Она работает!
— Инкубационный период?
— Полгода.
Мне надо было убедиться, прежде чем собирать совет директоров и озвучивать результаты. Значит, полгода после принятия вакцины. Полное излечение.
— Кажется, пора открывать шампанское! — Я позволила себе улыбнуться, удивленно отметив, как восхищенно сверкнули глаза Хамфри. — Совет соберем сегодня же, — быстрый взгляд на часы, — а вечером можете ничего не планировать — у нас намечается праздник.
— Вы ведь придете, миссис Нортон? — обернулся уже в дверях Хамфри. Казалось, он сам оторопел от своей смелости. А я вдруг почувствовала небывалый прилив сил. Хватит стоять на месте. Может, пора обратить внимание на других мужчин? Я задумчиво окинула взглядом высокую широкоплечую фигуру в дорогом костюме и кивнула.
— Непременно, мистер Хамфри. Разве я могу пропустить такой праздник?
— Мэгги, оповести совет директоров о собрании в два часа.
Я вызвала секретаря, едва за Хамфри закрылась дверь. Уточнив детали и дождавшись, пока Мэгги выйдет, я открыла папку, бегло пробегая по докладу глазами. Пальцы слегка подрагивали от нетерпения, заставляя листок в руках мелко трястись. Вчитываясь, я чувствовала, как внутри разливается ликование, чистое, незамутненное. Дед мной гордился бы. В носу предательски защипало — почему нельзя поделиться с ним?
В течение следующего часа я просмотрела отчет три раза и, наконец, отложила его в сторону, поднимаясь с кресла и подходя к витражному окну. Передо мной лежал Сити, где футуристические здания, расставленные, будто конструктор трехлетним малышом, в хаотичном порядке, соседствовали с постройками прошлых веков. По Темзе сновали прогулочные катера и частные суда. Там, внизу, наверное, было шумно от непрерывного потока машин и людей, но здесь, на сорок четвертом этаже, только стук собственного сердца казался единственным звуком, заполнявшим кабинет.
Я предвкушала победу, настоящую победу над всеми этими людьми с их скептичными взглядами, с их осуждением и обсуждением личной жизни и моей профессиональной пригодности на посту генерального директора. Я до сих пор помнила, как не смогли сдержать кривую улыбку некоторые члены совета, когда я настояла на полной смене руководства в исследовательском отделе. Как отстаивала Хамфри, как подающего большие надежды специалиста, которого с трудом удалось переманить из Бичем Груп. Что они скажут мне теперь?
На лице против воли расплылась улыбка чеширского кота, и пришлось сцепить руки за спиной, чтобы не захлопать в ладоши от радости.
— Мистер Нортон, миссис Нортон, — едва успела воскликнуть Мэгги, прежде чем Стивен вошел в кабинет.
Знакомая волна тепла обдала с головы до ног, остановившись где-то под коленями. Почему у меня всегда подгибаются колени, когда он находится ближе, чем несколько ярдов?!
— Что случилось, Доротея? — Он хмурился, явно недовольный, что его не поставили в известность о причине экстренного сбора совета директоров. В другой, лучшей, жизни мы бы уже пили шампанское, обсуждая прорыв и победу над конкурентами… В другой жизни я бы бросилась ему на шею, счастливо смеясь и покрывая поцелуями каждый дюйм любимого лица. В этой же я могла только медленно обернуться, призвав на помощь все хладнокровие и проговорить: