— В деревню уедем, там жить будем, — сказал Митя.
— Ага, — хмыкнул бугор. — То-то я погляжу, все туда так и рвутся.
Игорь в деревне жил, и вполне был согласен с бугром: развернуться у нас нигде не дадут.
И вот именно в эти дни сомнений и тягостных раздумий о судьбах своей родины Опарыш подал здравую мысль.
— А взять путёвку в Швецию, как мохнорылый брал, и попросить там политического убежища.
— Кому ты там в Швеции нужен? — спросил Митя.
— Как ты там убежища попросишь, когда ты и по-нашему едва языком шевелишь? — покачал головой бугор.
— Где ты денег на путёвку возьмёшь? — шмыгнул носом кузнец.
— Да на кой тебе вообще эта Европа сдалась? — затянул Игорь всем знакомую песню. — Ненавижу их. Всё на них смотрим, на ихнюю цивилизацию. А нам эта цивилизация…
— Раньше, Андрюха, думать надо было, — не слушая камланий сварщика сказал Оскар. — Когда интернет был. Познакомился бы на каком-нибудь сайте с богатой шведкой, и организовал бы с ней…
— …Шведскую семью! — заржал кузнец.
Все загалдели, обсуждая эту перспективную некогда мысль: всё-таки в Европе кризис почему-то легче переносят, чем у нас, и почему так, и какие всё-таки уроды сидят в Кремле, и какую они козью морду придумали с этим паровым вещанием.
— А у меня тётка под Питером живёт, — вдруг вспомнил Лёха. — Недалеко от эстонской границы.
— А у меня — в Питере, — сказал Игорь.
— А у Мити баба в Чердыни, — пошутил Опарыш.
Оскар скромно промолчал, хотя его брат жил в Западной Германии.
— Так это, — сказал Лёха, — можно поехать к тётке, и перейти границу.
— Зачем? — удивились коллеги.
Лёха немного сбивчиво объяснил, что в Европе сейчас демографическая ситуация никуда не годится, стареет Европа. И ещё её поприжали арабы. «Ну и правильно сделали», попытался остановить кузнеца Игорь, но Оскар сказал, что казахам слова не давали. Мы, как близкие по культуре — всё-таки европейского в нас больше, чем арабского, — гораздо более желательные мигранты для той же Германии и Франции, продолжил кузнец. Вот собраться бы, да махнуть к Вовке Камерлохеру в Дюссельдорф!
Тут все посмотрели на Оскара: что он на это скажет?
Оскар сказал, что, в общем-то, идея ему нравится, но кто ж их туда пустит? И даже если впустят, то ведь потом всё равно выгонят. Хотя… пока поймают, пока разберутся, пока ноту в посольство отправят, пока в посольстве будут разбираться, что это за беглые холопы да из какой губернии… полгодика протянем, а там, глядишь, и зацепимся как-нибудь.
— А ты, — Лёха ткнул пальцем Игорю в грудь, — можешь в Кзыл-Орду возвращаться. А оттуда и до Китая рукой подать. Если втиснешься.
— А как границу переходить будем? — спросил Опарыш.
— Давайте по льду Финского залива! — предложил Волокотин. — Проверенный способ, Ленин так ходил.
— Это как хочешь, а я ленинским курсом и сам не пойду, и детей не поведу, — отказался Лёха. — Ни к чему хорошему не приводит…
Волокотин с бугром обиделись за Ильича и начали доказывать, что при Советах жилось замечательно. И образование-здравоохранение, и равенство-братство, и водка-колбаса. Совесть у людей была. Лёха при Советах и впрямь неплохо жил, — Союз развалился, пока он ещё в школу ходил, — но сдаваться тоже не хотел. Он напрямую спросил: если так хорошо жили, зачем всё ломать стали? И на традиционный ответ, что это всё дерьмократы с Горбачёвым, уточнил — откуда эти дерьмократы вышли? Не из коммунистов ли, не из верхушки ли? Как правило, на этом спор как-то затухал.
— Ну, а ты как предлагаешь? Каким путём? — спросил Митя.
— Что именно? — не понял кузнец. Если бы сейчас разговор зашёл о пути развития целой страны, он, пожалуй, не смог бы ответить сразу.
— Каким путём границу переходить будем?
— Законным.
Сказать, что данный подход к проблеме показался мужикам нетрадиционным — это ничего не сказать. Такого отказа от стереотипов вообще не ожидали. Лёха попытался объяснить:
— Вы представляете — ломанёмся мы через границу нелегально? Нас пограничники расстреляют. И будут правы.
Мужики усомнились, что расстреляют. Чего уж — прямо по детям стрелять начнут? Ну, не начнут, сдался кузнец. Зато поймают, физиономии начистят, жён обесчестят и деньги заберут. И через границу всё равно не пустят.
— Как это — деньги заберут? — возмутился Андрюха.
— «Золотого телёнка» почитай, — посоветовал Лёха. — Скажут «бранзулетка-бранзулетка», шубу порвут и заберут все деньги.
К тому же, добавил Лёха, позор будет: вроде как пытались линию фронта перейти, а нас обратно отправили. Нет, тут можно только честным путём отправляться.