— Все оттого, что люди не почитают Единого Творца и поклоняются созданиям, незаслуженно именуемым богами, — сказал монах. — Взять хотя бы вас, граф. С вашим крылатым псом. Ну зачем вам, человеку умному, сей богомерзкий кумир?
— А когда он существует! — запальчиво сказал граф. — Я его сам видел.
Сварог заинтересованно посмотрел на гостеприимного графа. Оказывается, и лауру Сезару что-то там необычное судьбой предназначено, раз выпала такая встреча. Это как пить дать. Сварог уже успел убедиться, что в этом, полном магического барахла и сверхъестественных индивидуумов мире в достатке граждан, за всю свою жизнь пустячного заклинания не услышавших. Чудесами и небывальщиной этот мир награждал своих обитателей весьма избирательно. То есть — только тех, кому было предначертано играть в судьбах этого мира весомую роль.
— Это еще не значит, что ему нужно поклоняться, как богу, — проворчал отец Грук. — Вы еще перед моими песиками падите ниц, они ведь тоже существуют, а при случае цапнут почище Симаргла…
— Отец! — Рука Сезара демонстративно опустилась на рукоять меча.
— Граф! — Костяшки пальцев пастыря побелели, сжимая дубинку.
Но препирались они, видно было, насквозь привычно, с добродушной терпимостью старых знакомцев, давно оставивших надежду друг друга переубедить, а бряцание оружием было не более чем привычная шутка. Сварог вдруг сообразил, что ничегошеньки не знает о Хелльстаде. Одни общие фразы, из-за крайней расплывчатости не позволявшие даже испугаться, как надлежит. А его собственный визит туда не одарил ни особыми ужасами, ни глубокими познаниями… Ну насчет ужасов точнее будет «почти не одарил».
— Послушайте, — сказал он. — Старая церковь, вы говорите? Но, насколько я знаю, Хелльстад изначально был страной зла, а церковь означает, что когда-то и там шла самая обычная жизнь…
— В этом-то и суть пробелов в сегодняшних наших знаниях, — сказал отец Грук. — Никто не знает в точности, как обстояло до Шторма. Сплошь и рядом никто не знает также, что имели в виду авторы иных древних хроник — какие их иносказания следует понимать буквально, а какие так и останутся иносказаниями, чей подлинный смысл забыт начисто. Сам я давно подметил одну любопытную закономерность: в Хелльстаде, голову даю на отсечение, слишком многое слишком часто меняется. Люди, проходившие по одним и тем же местам, описывают их совершенно по-разному. Географические ориентиры — горы, реки — остаются прежними, а вот обитатели меняются разительно. Что решительно противоречит доброй старой сказочной традиции, по которой, скажем, обитающий у ручья с медными берегами дракон так у этого ручья и останется, пока его не укокошат. Но чтобы дракон вдруг откочевал куда-то, а берега из медных вдруг стали хрустальными и к ним перебрались болотные хохотунцы — такого в сказках не водится. Я, понятно, чисто умозрительные примеры привожу.
— Но ведь Хелльстад — не сказка, — сказал Сварог.
— Тем более! Все должно подчиняться определенным законам, даже магия и заколдованные страны. А когда законы, как выясняется, не действуют…
— Тогда? — жадно спросил Сварог.
— Тогда приходится признать, что загадку нашим скромным разумением не одолеть, — вздохнул отец Грук. — И нужно идти самому, проверять россказни и гипотезы, но поди ты выбери время, да и храбрости следует поднакопить. И насущной жизненной необходимости в этаком вояже пока что нет…
— А легендарный посох? — решил слегка подначить слишком уж рассудительного церковнослужащего граф Гэйр.
— Чтобы наложить руку на этот посох, надо кое в чем не уступать его прежнему хозяину… — не обратил внимания на иронию святой отец. И равнодушно высморкался в сторону.
— Да, насущная жизненная необходимость… — вздохнул Сварог, вставая. — Пойду я, пожалуй, к своим людям. Не проводите, граф?
— Ну конечно, пойдемте.
Когда они отошли шагов на двадцать, граф покрутил головой.
— А ведь не вытерпит, пойдет в Хелльстад. Давно уже собирается с духом… Честное слово, и я с ним пойду. Если уцелею после всего этого. Умная голова отца Грука давно оценена, теперь и со мной то же будет. Старые предания гласят, что в Хелльстаде удачи добивался главным образом тот, кому в большом мире терять было совершенно нечего. Правда, удача эта может выпасть двоякой, неизвестно, к добру или к худу — если не врут насчет хелльстадского короля, если он в самом деле есть и большой мастер искушать… Вон туда, видите вход?