— Да, это тебя и подвело. Слишком безыскусная работа.
— Не понимаю, — ведьма отступила еще на шаг, откинула голову, стараясь продемонстрировать невиновность, уверенность, решительность.
— Когда Лента ничего не добилась, я удивилась — почему? Мой Ритуал был безупречен. Вещи принадлежали Искре. То есть указание на цель обязано было воплотиться. Тогда я проверила слова[51], которые ты начертала на панцире Ленты. И ошибки показались слишком простыми, слишком нарочитыми для естественных. Самую малость, но все же…
— Мои руки больше привычны к мечу, — попыталась защититься ведьма.
— Не настолько. И я заглянула глубже.
Колдунья сжала кулаки с такой силой, что выступили капли крови там, где позолоченные ногти впились в кожу. Однако голос остался спокоен и выдержан.
— Как же я была удивлена, когда выяснилось, что литиры нанесены в два слоя, — с деланным удивлением сообщила магичка.
Ведьма промолчала, лишь крепче сжала пальцы на спирали, охватывающей рукоять меча.
— Я отдала тебе ясное и прямое указание. Символы должны быть сплетены в узор Смерти. Так, чтобы Лента нашла цель и убила ее. Но скрытый узор… хм… не подскажешь ли, каким он был?
— Узор Соглядатая, — ведьма скривила губы в недоброй усмешке. Красноглазая вроде ничего и не сделала, во всяком случае, ничего заметного, однако в ней произошла явная перемена. Ушло подобострастие и опасение, остались готовность и собранность опытного воина.
— Соглядатая… — колдунья словно покатала слово на языке, сморщилась от неприятного привкуса. — Ты ослушалась. Или, если быть точной, предала меня.
— Да, — согласилась ведьма, отбросив демонстрацию покаяния, не испытывая ни капли страха или вины. — Мне не нужно, чтобы Лента убила Искру. Я хотела, чтобы тварь привела меня к Искре.
— Ясно, — сухо, как южный ветер, отметила колдунья. — Зачем? Хотела прикончить ее самолично? Отомстить за позорный провал на корабле?
— Нет. После… корабля мне стало интересно, по чью душу ты отправила меня. Как вышло, что девка без капли магической силы и умений одним лишь движением сотворила чудо некромантии? И меня ждали удивительные открытия!
— Знание тебе на пользу не пошло.
— Как же вы все глупы… — с неподдельным разочарованием сказала ведьма. — Как ограничены. Вы так боитесь, что Искра уничтожит вас, отберет ваше привилегированное, сладкое, сонное бытие. А я не боюсь. И потому достойна обладать ей больше вас всех, вместе взятых.
— Потому что ты грязное отродье, — слова колдуньи лязгнули, как зубья медвежьего капкана. — Жалкая бездарная дрянь, которая не смогла отказаться от глупых железок ради служения чистой магии. Скудоумное порождение глупости, которое сходит с ума и подыхает от неумеренного колдовства и частых переходов.
— Забавно, когда твоя магия оказывалась бессильна, когда ты снова и снова посылала меня обстряпать свои тайные, грязные дела, я не слышала ничего подобного, — хмыкнула ведьма, и кожа новенькой перчатки заскрипела, когда пальцы сжались на рукояти меча. — Наоборот, когда, когда требовалось красть, запугивать и убивать, ты пела хвалу моим навыкам, моей воле, моей готовности к переходам.
— Надеешься кошмарными пытками выжать из души Искры силу Основания? Хочешь удержать больной разум на краю и хоть немного продлить существование? Тобой движет такой же страх, только он изливается из другого источника.
— И это в числе прочего, — холодно отозвалась ведьма. — Но лишь в числе. Пока вы тряслись от ужаса, я смотрела на вас и задавалась вопросом, неужели никто не подумает, сколь много сокрыто в сущности Основания? Какая это сила, какие возможности? Но нет, вы как хлевная скотина, которая боится, что ее возьмут за хвост и оттащат от корыта, полного жратвы. Поэтому Искра — моя. Не ваша.
Сталь едва слышно зашипела, скользя по дереву ножен. Ведьма обнажила клинок, обозначила короткий салют магичке.
— Что, правда? — подняла брови колдунья в непритворном удивлении. — Нет, в самом деле? Ты попробуешь убить меня… этим?
Она разомкнула руки, подняла вверх ладонями. Воздух над пальцами заколебался, как поверх невидимого и очень жаркого пламени.
— Нет, разумеется, — скупо улыбнулась ведьма и, быстро сложив пальцы левой руки в хитрую фигуру, острием клинка сбила одну из свечей на границе круга.
— Наслаждайся.
Пестрая лента, не меняя скорости, не прекращая движения, изогнулась, скользнула поверх самой себя, рванувшись к бреши, открывшейся в магической защите. Магичка с яростным возгласом швырнула поток огня в направлении ведьмы и запоздала всего лишь на мгновение. Многоножка уже пробивалась через круг, высохшая кровь затормозила чудовище, однако полностью остановить не смогла. Колдунья не стала тратить время на проклятия и дальнейшие вопли. Она развернулась к бездумному врагу, вытянула вперед руки. Кожа зашипела, потекла капельками жира в тех местах, где раскалилась, обжигая плоть изнутри, вживленная проволока.
51
В Ойкумене нет рун и рунических комбинаций. Их примерный аналог — «литиры», буквы старого, до-имперского алфавита. По легендам эта письменность была придумана созданиями, что населяли мир еще до людей (такие сказания, разумеется, ересь, потому что люди — первое и единственное творение Пантократора в Ойкумене). Сами по себе литиры не обладают магической силой, но, как и любой предмет в магических действиях, позволяют концентрироваться, служат проводником и сосудом энергии. Умение правильно комбинировать ритуалы, символы и заклинания — основа колдовских практик.