Выбрать главу

— Не могу поверить, что они доверили мне остаться одной, — пробормотала я. Были времена, когда они бы этого не сделали. — Меня не стоит оставлять одну и без присмотра. Они это знают, — но смотреть сквозь пальцы, чтобы замаскировать настоящие чувства, больше не работало как раньше, так что я сделала то, что делала всегда, когда ничего не могла изменить в беспокоившем меня вопросе — отгородила тихое местечко в своём сознании и запихнула это туда. Не трогать это. Продолжать жить. Время имеет странное свойство распутывать самые сложные узлы.

Хоть часть меня хотела обдумать сказанные Риоданом вещи, особенно то, что я, кажется, услышала от него последним, я отказывалась себе потакать. Предположим, я сделаю какие-то выводы, и что хорошего это принесёт?

Он ушёл. На годы. Я отказывалась позволять этому ублюдку занимать мой мозг в своё отсутствие. Ему бы это понравилось.

Стало быть, открыть коробку. Забросить внутрь. Закрыть коробку.

Когда он вернётся, я вновь открою коробку.

Однако Танцора я оставила болтаться в моей голове. Он ушёл не по собственному выбору. Я пройду сквозь горе. Это меня изменит, но я знала, что мне понравится та женщина, которой я буду в результате, и Танцору она тоже понравилась бы.

Тем временем мне нужна была загадка, чтобы отвлечь мой разум. Найти её в Дублине ППС — после падения стен — и ПП — после Песни — будет также просто, как направиться обратно в город.

Шазам догонит меня, как только наестся — он может найти меня где угодно — так что я взглянула наверх, чтобы сориентироваться по звёздам. Потратив столько много лет, таращась в телик из-за решёток, теперь я много времени смотрела вверх. Я одержима небом, особенно ночным. Оно склонно заставлять меня чувствовать себя совершенно незначительной и в то же время частью безграничного, безвременного целого. Я никогда не забуду первую неделю своей свободы от клетки. Ночами я спала на земле посреди обширных полей, засыпая с запрокинутыми за голову руками, поражаясь безграничности этого всего; ребёнок, вся вселенная которого до тех пор сводилась к четырём квадратным метрам.

Определив позицию, я поспешила к огибающей надгробья дорожке перед тем, как нырнуть в поток. В течение первых рискованных одного-двух мгновений до того, как я переходила на более высокое измерение, в котором научилась двигаться, я все ещё могла врезаться в вещи. Но едва поднявшись, я была безупречна. Спускаться было ещё сложнее, чем восходить, и именно так я получала большую часть своих синяков.

Я помедлила на тротуаре, осматриваясь по сторонам, чтобы зафиксировать на своей ментальной системе координат множество переменных — и застыла, холодок ужаса лизнул мой позвоночник. Немногие вещи проделывали это со мной.

— Какого… — я подавила приглушенное проклятье и замерла неподвижно, как один из трупов в земле, приравнивая своё дыхание к ничтожным, мелким вдохам. «Меня здесь нет, меня здесь нет», внушала я.

То, что я видела, было невозможным.

Песнь Созидания была пропета. Невидимые разрушены ею. Все. Я больше не носила фонарики или МакНимб.

Высасывающие жизнь Тени исчезли.

И все же я была окружена ими, окутана бесчисленными чернильными тенями, поднимавшимися из земли, пробивавшимися из могил, вырывавшимися из надгробий, выплывавшими из окон рушившихся мавзолеев, даже процарапывавшими свой призрачный путь сквозь тротуар.

Дюжины… нет, сотни, или больше! — заполонили кладбище.

Одна вырвалась на свободу из асфальтового покрытия в полутора метрах от меня; другая зависла в нескольких футах передо мной; ещё три смертоносных создания находились справа.

Я не рискнула обернуться, потому что они, казалось, вовсе меня не замечали. Возможно, они пожрут траву, цветы и деревья и двинутся дальше, насытившись, если я буду стоять очень, очень неподвижно.

Я парализовала свои конечности, но мой разум нёсся на бешеной скорости: прошло почти четыре месяца с тех пор, как новая королева Фейри пропела совершенную, опасную мелодию, которая восстановила прорехи в материи нашего мира. Общеизвестно, что никто из Невидимых не мог пережить эту Песнь, и никого из Невидимых с тех пор не видели.

Я всегда крайне подозрительно относилась к общеизвестным сведениям, и очевидно, не зря. Кладбище было битком набито Тенями, их было почти столько же, сколько вырвалось из отравленной Сферы Д'жай на Хэллоуин, когда стена между мирами людей и Фейри разрушилась.