— Объяснительную на стол, — бросает холодно и, развернувшись, покидает мой кабинет, но у самой двери оборачивается.
— Американо без сахара, — произносит с ноткой надменности, слегка приподняв уголок губ.
Спустя десять минут, постучав в кабинет, прохожу. Богатов за столом, разговаривает по телефону. Делает мне знак, чтобы оставила напиток на столе. У самого выхода окликает меня.
— Зайдите с ежедневником, оговорим ваши обязанности.
Через пару минут я снова в его кабинете, устроившись в кресле, сосредоточенно смотрю в бумаги, записываю указания. Я уверена, что смогла бы все запомнить, но смотреть на довольный фэйс этого наглеца — выше моих сил.
— Каждое утро без пятнадцати девять ты стоишь в моем кабинете со свежесваренным кофе и готовым расписанием на день. В день не больше двух совещаний, все встречи согласовываешь со мной в конце рабочего дня после общей планерки. Если меня нет в офисе, решаем все в телефонном режиме. В остальном все просто, выполняешь мои личные поручения…
— Личные? — я едва ли ручку не выронила от шока. Надеюсь, он имеет в виду только работу? Что-то не понравился мне его довольный тон.
Богатов откинулся на спинку кресла, сложил руки на груди. В его взгляде плясали черти. Сволочь.
— Ты же мой личный помощник, Тата, — произнес тихо, намеренно растягивая звучание моего имени. — Заберешь вещи из химчистки, разберешься с мелкими проблемами в моей квартире. Ты же умная, должна разобраться, — ухмыляется, прищуренно глядя на меня.
— Мне кажется, вы путаете должность секретарши с должностью гувернантки.
— Гувернантка у меня есть. И нет, не путаю, — он поднимается из-за стола. Обходит его, приближается ко мне. Продолжаю сидеть неподвижно, внутренне напрягаюсь, почувствовав его кожей. — Через десять минут устрой мне конференцсвязь. Соедини с головным офисом. Сегодня ты на звонках и входящей корреспонденции. Я надеюсь, обойдется без сюрпризов, Тата… — произносит шепотом на ухо.
— Какие сюрпризы, такая ответственная должность, как я могу? — резко поднимаюсь со стула. Сердце в груди — под сто сорок ударов в минуту. Не знаю, что со мной, но кажется, будто разряды тока бегут по телу. — Лев Николаевич, я могу идти? — спрашиваю, изо всех сил пытаясь не заикаться. Он простокивает. Руки на спинке стула, взгляд арктических глаз устремлен прямо на меня. Не тратя времени, спешу покинуть кабинет.
***
Оставшуюся часть дня Богатов практически не трогал меня. После концеренцсовещания Лев провел еще пару встреч. К обеду я подготовила для него несколько предложений по работе, пыталась проникнуть в кабинет, но он был занят.
Я знаю, Богатов скажет, что коммерческие предложения теперь не моя забота, но сегодня позвонил один крупный заказчик, которого я безрезультатно обхаживала в течение пары месяцев. Я просто не могла доверить их кому-то другому.
Дана пару раз прибегала ко мне в кабинет, но подруга боялась надолго оставаться. Богатов еще не добрался до нее, и Зайцева не хотела вызывать на себя ярость.
Вечером он наконец-то вспомнил о моем существовании. Вот только снова не удалось донести до него свое предложение, нужно было срочно созывать всех на планерку. Кабинет Богатова был заполнен до отказа. Я скромно устроилась в дальнем углу, слава богу, начальник был занят другими вопросами, и казалось, до меня ему не было дела.
Пока свой доклад читал новый главный бухгалтер, я осматривала присутствующих. С грустью отметила много новых для себя лиц. Обратила внимание на мужчину, сидящего по правую руку от Богатова. Зеленоглазый брюнет был очень даже симпатичным. Но раз Богатов привел его с собой, значит, тот его друг. А дружить с этим монстром нормальный человек не будет.
Начальник рассказывал о новой системе работы нашей фирмы. Дождавшись окончания его речи, я все-таки взяла слово.
— Татьяна Александровна, я надеюсь, у вас что-то важное? — скорчив усталый вид, уселся в свое кресло. Во взгляде, устремленном на меня, так и искрилось веселье. Но я не обращала внимания на его игры.
— Есть один крупный инвестор, — начала разговор, окинув взглядом аудиторию. Убедившись, что все внимательно меня слушают, продолжила.
— Мы долгое время пытались убедить их работать с нами. Но им все время что-то не нравилось. То качество нашей работы, то цены. Но сегодня господин Коробков связался со мной, сообщив о желании попробовать один проект. Работа с ними продвинет нас на новый уровень, станет хорошим трамплином. Нужно только ваше разрешение, и я устрою вам встречу.
Подняла глаза на Богатова. В отличие от заинтересованных моим рассказом коллег, на его лице не было ни единой эмоции.
— Татьяна Александровна, присаживайтесь, — взял в руки телефон, стал что-то набирать на экране.
— Вы не дадите ответ? — растерянная его поведением, я не знала, что делать.
Богатов взметнул бровь, но взгляда от экрана не оторвал. Ну, уж нет, так просто ты не отделаешься!
— Лев Николаевич, я только что доложила вам о возможной сделке, а вы ничего не скажете?
— Да, Лев Николаевич, — усмехнувшись, повернулся к нему брюнет.
Богатов убирает телефон в карман. Поднимает на меня взгляд.
— Мы не будем работать с ними. Присаживайтесь. На завтра план работ ясен, все свободны, — бросает на меня беглый взгляди, повернувшись к своему заму, что-то говорит.
Остаюсь стоять на месте, пока коллеги незамедлительно покидают его кабинет. Заместитель тоже выходит, а Богатов, подняв глаза, наконец-то замечает меня.
— Вот смотрю я на вас, Лев Николаевич, и мысли одолевают, — улыбаюсь, направляясь не спеша к его столу. Начальник удивлен. Смотрит на меня, слегка нахмурившись. — Судя по вашему поведению на дороге, мне понятно, какой вы человек. Ничего хорошего не ждет нашу организацию…
Уголок его губ, вздрогнув, приподнимается в ленивой улыбке.
— Судя по вашему поведению, Тата, — специально делает акцент на моем имени. Смотрит на меня так, будто я микроб на его подошве. — Мне понятно, почему ваша организация в такой заднице…
— Я только что внесла предложение, а вы даже не ответили. Это ваша месть за тот случай на дороге? — выхожу из себя. Голос звенит. Кажется, еще слово, брошусь и расцарапаю ему лицо. — Скажите прямо. Хотите меня убрать? Я уйду из фирмы сама.
Лев поднимается из-за стола. Неспешным шагом подходит ко мне. Останавливается в нескольких сантиметрах.
— Во-первых, я не соперничаю с женщинами, — ведет указательным пальцем по моим ключицам. — Не вступаю с ними в борьбу, — подцепив пуговицу блузки, смотрит задумчиво.
— Мне не интересно воевать, когда налицо мое преимущество. Во-вторых, Тата, — поднимает на меня глаза, смотрит так, что мурашки бегут. — Я ценю вас как сотрудника, но нужно усвоить одно. Теперь вы мой личный помощник, и круг ваших обязанностей сужается на мне. Мое удобство и спокойствие — вот, что должно вас волновать.
— Да ладно. Сварить кофе, зашить дырку на прохудившемся носке, вы прекрасно понимаете, Лев Николаевич, что это не для меня, — не выдерживаю, отстраняюсь от него. Когда этот мужчина касается меня, мой мозг отказывается работать.
— Мы не будем работать с Коробковым — шепотом, смотря на меня в упор. — Они не хотели работать с нами, значит, не верят в нас. Я не вижу смысла работать с теми, кто изначально не заинтересован. Я понимаю ваше волнение насчет фирмы, но спешу вас успокоить, она в надежных руках. Если, конечно, именно будущее фирмы вас беспокоит, а не принадлежность к кому бы то ни было.
Развернувшись, возвращается к своему креслу. Усаживается за стол. Смотрит на меня снисходительно.
— Вот бумаги, — подтолкнув пальцем документ, делает знак, чтобы я взяла его. — Здесь список отчетов за прошлые годы. Ваша задача поднять их из архива, сбить в один.
Изучаю бумагу. Да тут работы на пару недель!
— Завтра утром документы должны быть на моем столе…
— Завтра утром?! — вырывается возмущение.
— У вас какие-то проблемы? Или только приготовление кофе осилите?