Светловолосый человек в коричневом костюме, черных очках и уже такой знакомой мне шляпе вошел в вестибюль, самым непринужденным образом прошествовал между пальмами в горшках к стойке, купил пачку сигарет и стал неторопливо распечатывать ее, облокотившись о прилавок и озирая вестибюль зорким орлиным глазом.
Взяв сдачу, он прошел к стоящему у колонны креслу и сел в него. Он надвинул шляпу поглубже на черные очки и, похоже, собирался уснуть с незажженной сигаретой в зубах.
Я поднялся с места, подошел к колонне, опустился в кресло рядом с ним и принялся искоса рассматривать его. Он не пошевелился. Вблизи его лицо казалось юным, розовым и пухлым, подбородок был выбрит крайне неряшливо. Ресницы под черными очками взметнулись вверх и снова опустились. Лежащая на колене напряженная рука нервно затеребила брючину.
Я чиркнул спичкой и поднес к его сигарете:
— Огоньку?
— О… благодарю, — потрясенно сказал он. Прикурил.
Помахав спичкой, я бросил ее в урну и выжидающе уставился на него. Прежде чем заговорить, он несколько раз искоса взглянул на меня. — Не мог ли я вас встречать где-нибудь раньше?
— На Дрезден-авеню в Пасадене. Сегодня утром.
Его щеки стали еще более розовыми, чем прежде. Он вздохнул.
— Должно быть, я выступил кисло, — сказал он.
— Из рук вон, приятель, — согласился я.
— Может быть, это шляпа?
— Шляпа в порядке. Но тебе она не нужна.
— В этом городе деньги даются очень тяжело, — печально сообщил он. — Не могу же я бегать на своих двоих, на такси — разорюсь в два счета, а собственная машина неудобна тем, что не всегда успеваешь добежать до нее. Надо все время крутиться поблизости.
— Тебе что-нибудь надо от меня или ты просто тренируешься?
— Я хотел выяснить, достаточно ли вы сметливы, чтобы можно было поговорить с вами.
— Я ужасно сметливый, — сказал я. — Тебе будет просто стыдно, если ты не поговоришь со мной.
Он настороженно огляделся, вытащил маленький бумажник из свиной кожи и оттуда — милую, новенькую визитку. На ней значилось: «Джордж Ансон Филипс. Частные расследования. 212 Сенеджер-Билдинг, 1924, Норт Вилкокс-авеню, Голливуд». В верхнем углу карточки был нарисован широко раскрытый глаз с очень длинными ресницами и удивленно поднятой бровью над ним.
— Не имеешь права. — Я указал на глаз. — Это эмблема Пинкертона. Ты отбиваешь у них хлеб.
— Ох, черт, — вздохнул он. — Та малость, что я заработаю, не разорит их.
Я пощелкал ногтем по карточке, попробовал ее на зуб и опустил в карман.
— Моей визиткой интересуешься — или досье на меня уже собрано полностью?
— О, я о вас все знаю, — сказал он. — Я был депутатом в Вентуре, когда вы вели там дело Грегсона. Грегсон был мошенником из Оклахомы, за которым одна из его жертв гонялась по всей Америке в течение двух лет. В конце концов, Грегсон издергался настолько, что пристрелил дежурного на станции обслуживания, ошибочно принявшего его за своего знакомого. Мне казалось, это все было очень давно.
— И дальше?
— Я вспомнил вас, когда случайно увидел ваше имя на номерном знаке сегодня утром. После того как я потерял вас по дороге в город, я просто нашел вас по справочнику. И хотел зайти поговорить с вами, но это было бы грубым нарушением секретности моей работы. Я как-то не смог.
Еще один чудак. Итого трое за день, не считая миссис Мердок, которая может оказаться из этой же породы.
Я подождал, пока он снимет черные очки, протрет их, наденет и снова зорко оглядится по сторонам. Потом он сказал:
— Мне кажется, мы могли бы заключить соглашение. Так сказать, объединить наши силы. Я видел, как сегодня к вам заходил один человек. Насколько я понял, он нанял вас.
— Вы знаете его?
— Я слежу за ним, — сказал Ансон упавшим голосом. — И совершенно безрезультатно.
— Что он вам сделал?
— Ну… меня наняла его жена.
— Развод?
Он осторожно осмотрелся по сторонам и тихо произнес:
— Она так говорит. Но я сомневаюсь.
— Они оба хотят развода, — сказал я. — И каждый пытается уличить в чем-нибудь другого. Смешно, правда?
— Похоже, у меня не все ладно. За мной по пятам ходит один тип. Очень длинный, со странным глазом. Один раз я улизнул от него, но потом он снова появился. Очень длинный тип. Как фонарный столб.
Длинный, со странным глазом. Я задумчиво курил.