Она еще раз всхлипнула, достала из стола мужской носовой платок и вытерла им глаза. В уголке платка фиолетовыми нитками были вышиты инициалы «Л.М.». Я задумчиво рассматривал их, выпуская дым в сторону от светлой головки мисс Дэвис.
— Вы что-нибудь хотите узнать? — спросила она.
— Да. Номер машины миссис Мердок. — 2Х1111, серый «Меркурий» с открытым верхом, модель сорокового года.
— Старуха сказала — с закрытым верхом.
— Это машина мистера Лесли. Они одного цвета, одной марки и одного года выпуска. Линда не взяла машину с собой.
— Да? А что вы знаете о мисс Луис Мэджик?
— Я видела ее только один раз. Она раньше снимала квартиру вместе с Линдой. Сюда мисс Мэджик приходила с мистером… мистером Ваньером.
— Кто он?
Она опустила глаза.
— Я… она просто приходила с ним. Я его не знаю.
— О'кей. Как выглядит Луис Мэджик?
— Высокая красивая блондинка. Очень… очень привлекательная.
— Вы имеете в виду — сексуальная?
— Ну… — она дико покраснела, — в самом благопристойном смысле, если вы понимаете, о чем я говорю.
— Я понимаю, о чем вы говорите, — сказал я. — Но я с таким никогда не сталкивался.
— Охотно верю, — ядовито сказала она.
— Вы знаете, где живет мисс Мэджик?
Девушка помотала головой:
— Нет. — И очень аккуратно сложила носовой платок и сунула его в ящик стола — в тот, где лежал пистолет.
— Вы можете стянуть другой, когда этот испачкается, — заметил я.
Она откинулась на спинку стула, положила маленькие аккуратные ладошки на стол и спокойно посмотрела на меня.
— На вашем месте я бы оставила эти ухватки крутого парня. Не пройдет, во всяком случае — со мной.
— Не пройдет?
— Нет. И больше ни на какие вопросы я отвечать не могу, не получив на то разрешения.
— Я не крутой, — сказал я. — Просто мужественный.
Она взяла карандаш, бесцельно почиркала им в блокноте и слабо улыбнулась мне — снова само спокойствие.
— Может, я просто не люблю мужественных.
— Вы чудачка, — сказал я. — Насколько я разбираюсь в чудаках. Всего хорошего.
Я вышел, плотно прикрыв за собой дверь, и прошел к выходу по пустому коридору и через тихую, сумрачную, как склеп, гостиную.
Солнечные лучи плясали на теплой лужайке. Я надел черные очки и на ходу еще раз потрепал по голове негритенка.
— Дружище, это еще ужасней, чем я ожидал.
Кособокие камни жгли сквозь подошвы. Я сел в машину и отъехал от тротуара.
Маленький песочного цвета автомобиль отъехал от тротуара вслед за мной. Я не придал этому особого значения. Человек за рулем был в широкополой соломенной шляпе с лентой из веселенького ситца и, как и я, в черных очках.
Я поехал обратно в город. Через десяток перекрестков песочного цвета автомобильчик все еще следовал за мной. Я пожал плечами и смеха ради покрутился вокруг квартала.
Преследователь держался за мной на прежнем расстоянии. Я резко свернул на обсаженную огромными деревьями улицу, стремительно развернул машину и остановился у противоположной обочины.
Из-за угла осторожно вырулил автомобильчик песочного цвета.
Светлая голова в бурой шляпе с яркой ленточкой даже не повернулась в мою сторону. Автомобиль проплыл мимо, и я поехал обратно в сторону Голливуда. Несколько раз я бдительно оглядывался, но легковушки песочного цвета видно не было.
3
Мой офис находился на шестом этаже Кахуэнга-Билдинг — две маленькие комнаты окнами во двор. Одну я обычно оставлял открытой — чтобы там мог посидеть терпеливый клиент (если у меня вообще был какой-нибудь терпеливый клиент). На входной двери был электрический замок, который я мог отпирать прямо из своего кабинета, предназначенного для глубоких раздумий.
Я заглянул в приемную. Там не было никого и ничего — кроме запаха пыли. Я открыл окно, отпер дверь и прошел в кабинет. Три грубых кресла, вращающийся стул, письменный стол, пять зеленых шкафов для хранения документов, три из которых были забиты каким-то хламом, на стене — календарь и лицензия частного детектива в рамке, телефон, встроенный в буфет мореного дерева умывальник, вешалка, нечто на полу, могущее сойти за ковер, два открытых окна с тюлевыми занавесками, которые мерно шевелились и морщились на ветру, как губы беззубого старика во сне.
Все та же дребедень, которую я имел в своем распоряжении и в прошлом году, и позапрошлом. Не блестяще, не шикарно — но все лучше, чем палатка на берегу.
Я повесил шляпу и пиджак на вешалку, ополоснул лицо и руки холодной водой, закурил, взял со стола телефонную книгу и выписал из нее адрес и телефон Элиши Морнингстара. Я уже протянул руку к телефонной трубке, когда вспомнил, что оставил запертой дверь в приемную. Я потянулся к кнопке на краю стола, нажал ее — и как раз вовремя. Кто-то открывал входную дверь.