— Тебе когда-нибудь встречалась девушка по имени Линда Конквест? Высокая, темноволосая, красивая, раньше была эстрадной певицей?
— Ты, я смотрю, за два доллара многого хочешь, приятель.
— Где два, там и пять.
Он покачал головой:
— Не знаю такой. Не слыхал этого имени. Сюда много девиц ездит, в основном фифы всякие. Меня с ними не знакомят, — он ухмыльнулся.
Я вынул из бумажника трешку и вложил в его маленькую потную лапку. И свою визитную карточку.
— Люблю невысоких крепко сбитых ребят, — сказал я. — Таким море по колено. Заходи как-нибудь.
— Можно. Спасибо. Линда Конквест, говоришь? Буду иметь в виду.
— Счастливо, — сказал я. — Как тебя зовут?
— Называют Плутом. Сам не знаю почему.
— Пока, Плут.
— Пока. Говоришь, он под рубашкой пушку носит? Никогда не поверю.
— Не знаю. Во всяком случае, руку под мышку сунул. Меня не за тем нанимали, чтобы с первым встречным перестреливаться.
— Да у него на рубашке еще две пуговицы сверху. Сам видел. Неделя пройдет, пока он свою пушку вынет. — Но в голосе звучала тревога.
— Значит, блефовал, — отозвался я. — Если что-нибудь услышишь про Линду Конквест, дай знать — за мной не пропадет.
— Договорились, приятель.
Я пошел к воротам по черной асфальтовой аллее. А он стоял и скреб подбородок.
6
Я медленно ехал по улице, выискивая, где бы поставить машину. Решил на минуту подняться к себе в контору, а потом уже двигаться дальше в центр.
Шагах в десяти от моего дома, перед табачным магазином, от тротуара отъехал «паккард». Я скользнул на его место, запер машину и вышел. И тут только заметил, что рядом стоит мой старый знакомый — двухместный автомобиль песочного цвета. Впрочем, вовсе не обязательно тот самый. Таких тысячи. Человека в соломенной шляпе цвета какао с желто-коричневой лентой ни в нем, ни рядом не было.
Обошел машину спереди и заглянул внутрь. Пусто. На всякий случай записал на конверте номер машины и вошел к себе в подъезд. Ни в вестибюле, ни в коридоре наверху его не было.
Зашел в контору, поискал под дверью на полу почту, не нашел, промочил горло из «служебной» бутылки и вышел. Времени до трех часов оставалось в обрез.
Двухместный автомобиль песочного цвета по-прежнему торчал на стоянке против дома и по-прежнему пустовал. Я сел в свою машину, включил мотор и влился в поток транспорта.
Он догнал меня только под Сансет-он-Вайн. Я ехал, улыбался и размышлял, где же он так ловко спрятался. Может, в соседней машине? Это не пришло мне в голову.
Я свернул на Третью улицу и поехал по ней в центр города. Двухместный все время держался от меня в трехстах футах. Я миновал Севент-энд-Грэнд, остановился возле Севент-энд-Олив, вышел купить совершенно ненужные мне сигареты и, не оборачиваясь, пошел по Седьмой улице на восток. В Спринге я вошел в отель «Метрополь», купил спичек в табачном киоске, напоминавшем по форме огромную подкову, и сел на старый, обитый кожей стул в холле.
В гостиную вошел блондин в коричневом костюме, темных очках и знакомой уже шляпе и, мелькая между пальмами в кадках и лепными сводами, как ни в чем не бывало двинулся к табачному киоску. Купил пачку сигарет и, открывая ее, как бы невзначай повернулся к стойке спиной, чтобы окинуть холл своим орлиным взором.
Взял сдачу, отошел от стойки и сел у колонны. Надвинул шляпу на темные очки и, казалось, уснул с незажженной сигаретой во рту.
Я встал, подошел и сел на стул рядом. Покосился на него. Он не шевелился. С близкого расстояния лицо еще совсем юное, полное, розовое, на плохо выбритом подбородке светлая щетина. За темными очками быстро вздрагивают ресницы. Рука на колене сжалась и смяла брючину. На щеке, под правым веком — бородавка.
Я зажег спичку и поднес к его сигарете:
— Огня?
— О, благодарю, — очень удивившись, сказал он. Втянул в себя воздух и долго прикуривал. Я потушил спичку, бросил ее в урну и стал ждать. Прежде чем заговорить, он несколько раз искоса взглянул на меня.
— Я вас уже где-то видел?
— В Пасадене, на Дрезден-авеню. Сегодня утром.
Щеки еще больше порозовели. Он вздохнул.
— Олух я, — сказал он.
— Еще какой, — согласился я.
— А все из-за этой шляпы, — сказал он.
— Пожалуй, — сказал я. — Но и без шляпы тоже хорош.
— В этом городе трудно работать, — с грустью сказал он. — Пешком нельзя, на такси никаких денег не хватит, а собственной машины, когда надо, никогда нет под рукой. Вот и попадаешься на глаза.
— Вы бы у меня в кармане спрятались, — сказал я. — Вам что-то от меня надо или просто тренируетесь?