- Пошли выйдем. Поговорить надо. – беспрекословно и жестко заявил он.
Фиалковые глаза сузились, изучая выражение его лица (Сережа надеялся, по крайней мере, что оно еще было похоже на лицо, в свете переполнявших его эмоций), в них заискрился вызов, боль и гнев. Становилось жарче, как в накаляющемся духовом шкафу. Сережа чувствовал себя грозным полканом, нависшим над сладкой, белоснежной косточкой с самым своим настойчивым, упертым видом, и Женя, судя по всему, была того же мнения, потому как негодующе вздохнула и посмотрела на свою соседку – непритязательную брюнетку с серым пятном вместо лица и розовой линией улыбки на месте рта, вежливо проговорив:
- Извини, Ирин, я на пару минут.
Сережа не слышал звуков, глядя лишь на Женю, как обезвоженный, напиваясь ее изящными, тонкими изгибами, ее легкими движениями, жадно глотая ее образ в такой прекрасной близости от себя, а бесцветный голос откуда-то, может, и даже внутри его головы, пробормотал:
- Да, конечно, Жень. Я здесь буду.
Шорох легкого, шелкового платья в пол, Женя расправила несуществующие складки и, отбросив волосы за плечи, двинулась к выходу из банкетного зала, туда, где алело вечернее солнце, путаясь в плетениях кресел из ротанга и танцуя горячими лучами на белоснежных балконных перилах просторной террасы, заходящей правильным прямоугольником прямо в воду.
Сережа шел за Женей, уверенно, решительно, с любимым угрюмым сосредоточением в лице, но… В душе он маялся от злости на то, что сейчас будет происходить. Он догадывался о том, что она скажет. И он до тошноты не хотел этого слышать.
А она изящно шагала впереди: легкая, нежная, все такая же милая и правильная, все такая же недосягаемая, черт возьми… Борьба с ветряными мельницами - вот на что это похоже… И наступало время побеждать, а пока…
Зеленовато-бирюзовые волны бились о выбеленную стенку террасы, прозрачные, словно морозный уральский воздух в далекой России… Под ними виднелся песок, камни разных форм, а один крупный камень, как почудилось под кровожадное настроение Сереже, казался похожим на живот мертвого турка, и среди этого бездыханного пейзажа сновали туда-сюда черные маленькие рыбки с таким видом, словно они давненько не ели сочной человечинки (ну вот, поток плотоядных изобразительно-выразительных средств русского языка можно считать оконченным, выдыхаем свободно).
Эти рыбки сквозь водную рябь, помехи на экране телевизора, так сказать, смогли углядеть два силуэта, остановившиеся у витиеватого заборчика и воззрившиеся друг на друга с легкой тоской, взаимным упреком, то ли обидой, то ли злостью, рябь мешала черным глазкам разглядеть как следует, но… Было между ними и кое-что, что рыбам показалось немного диссонирующим с общим настроением этой пары… Тонкое, незримое, волнующее чувство, так тесно связавшее их, что они казались единым целым.
Рыжеволосая девушка в небесно-голубом и мужчина в белоснежной рубашке с закатанными рукавами… Жертвы случайной встречи и роковых событий… Разные, обиженные как будто, но то чувство, что связывало их незримыми цепями, оно делало их похожими.
- Вот и о чем еще мы должны говорить, Сережа? Язык уже устал повторять, что эта тема не требует дальнейших дискуссий! Не хочу больше ничего обсуждать.
Ого! Голос дрогнул – похоже, назревает ссора! Тем интереснее. Рыбки мгновенно сгрудились ближе к террасе, навострив невидимые ушки, а кое-кто даже разулыбался беззубым ртом. Как известно, посторонним иногда так приятно слушать чужую ругань, просто бальзам на их жадные до чужих жизней сердца… Так вот, сквозь хаотичное биение волн о террасу они увидели, как сильная рука мужчины схватила девушку за предплечье и резко развернула к себе.
- Женя, черт возьми, ну что еще я должен сделать или сказать, чтобы ты мне поверила?!? Почему ты упираешься, как… - пауза, гневный вздох. – В общем, так: мы будем говорить на эту тему столько, сколько нужно будет, чтобы до тебя наконец дошел тот факт, что я совершенно не имею никакого отношения к ее беременности!!! Ну как ты не поймешь???
Рыбки переглянулись черными, блестящими от оживления глазами. Несколько из них уплыло восвояси, но многие, наверное, из той категории, что любят смотреть на чужие ссоры и удовлетворенно умозаключать, что кто-то, все-таки, живет еще хуже, чем они, к их несказанной радости, наоборот, подплыли ближе к поверхности, чтобы лучше слышать.
- О-о-о, ну конечно! – гневно воскликнула рыжеволосая, всплеснув руками. – Я и забыла, что все всегда должно быть так, как хочешь ты, Сережа! Но против твоих слов и лично тебя играет такая маленькая бумажка с черно-белой фотографией ребенка в животе твоей жены, под которой написан срок ее беременности и даже стоит печать медицинского учреждения и ПОДПИСЬ ВРАЧА!!! И ты знаешь, этот срок как-то поразительно указывает на тот самый день, когда ты оставался ночевать у нее дома! – голос чуть не сорвался на крик, а сквозь водные помехи рыбкам стал заметен какой-то блеск на щеках девушки…