Случилось так, что оба сообщения были помещены в одном номере «Искры» (№ 29, 1 декабря 1902 г.).
В Нижнем Новгороде задерживаться долго было тоже опасно. С помощью товарищей, в их числе был однокашник по Петербургскому технологическому институту Аносов, Н. А. Скрыпник незамеченным выехал в Самару. Одновременно выполнял партийное задание – передал самарцам, которые представляли один из крепких искровских центров – «Самарское бюро «Искры»», тысячу рублей от новгородских социал-демократов, собранных для революционной работы.
«Самарское бюро “Искры”», или же Центральный комитет, возглавляли супруги – Глеб и Зинаида Кржижановские. Комитет опирался в своей работе на достаточно широкий актив агентов, корреспондентов «Искры», местных социал-демократов, находившихся в то время в Самаре. Среди них В. Невзоров, С. И. Радченко, В. П. Арцыбушева, Д. И. Ульянов, М. И. Ульянова.
Николай Алексеевич обрадовался, что вокруг оказалось столько единомышленников. Но сразу пришлось решать и иные задачи: переправить «транспорт» – искровскую литературу из Киева в Харьков. Конечно, рискованно, но в то же время, постоянно перемещаясь, только и можно было запутать жандармов. И привык к риску за время революционной деятельности. По дороге в Киев волновался мало – ехал «чистым». До Харькова же все время делал вид, что спит на скамейке, подняв воротник, надвинув на глаза шляпу. Украдкой, из-под ресниц, не выпускал из поля зрения коричневый чемодан с «товаром», который, нарочито открыто, поставил у всех на виду. А в чемодане между тем было двойное дно. И если бы жандармы, входившие на станциях, заподозрили что-то неладное… Не предвещал ничего хорошего и обыск – ведь под рубашкой в специальном поясе были упакованы важные бумаги. Однако «пронесло». Передал товарищам из Харькова «транспорт» и уже на следующий день выехал в Самару.
Тем временем началась непосредственная работа по подготовке ко II съезду РСДРП. Большая роль в деле консолидации социал-демократических сил на искровской платформе отводилась Оргкомитету по созыву съезда, который был создан в ноябре 1902 г. по инициативе В. И. Ленина. В организационный комитет вошел и Г. М. Кржижановский. Вскоре он получил письмо от В. И. Ленина, в котором выдвигалась задача: «Обдумайте атаку на центр, Иваново и др., Урал и Юг»[41].
Выполняя ленинскую установку, Кржижановский решил предложить выехать на Урал среди ряда партийных работников и Скрыпнику. Тот же не имел привычки обсуждать поручения и, не колеблясь, в начале апреля 1903 г. отправился в Екатеринбург. Он застал там непростую ситуацию. Социал-демократы Урала все еще не избавились от взглядов «экономизма», более того, они образовали странный союз – симбиоз с эсерами, получивший название «Уральский союз социал-демократов и социалистов-революционеров», который пытался совместить в своей деятельности мелочные экономические требования с призывами к индивидуальному террору.
Рабочее же движение уже давно переросло узкие рамки, в которые его хотели втиснуть вожди-«экономисты», на самом деле отстаивавшие хвостистские позиции. Н. А. Скрыпник это сразу понял и дал подробный анализ положению в направленной в «Искру» корреспонденции (подписывался он тогда фамилией Глассен) о столкновении с властями рабочих Златоуста.
«Время идет, – писал Николай Алексеевич, – растет голодная армия безработных, умножаются болезни и смерти (самых пораженных инфекционными болезнями в Пермской губернии было 13 800; в Уфимской губернии умирает 56 % детей), призрак голодной смерти встает перед истощенным рабочим… А помощи все нет, ни от кого, ни от царя небесного, ни от царя земного…
И мучительным, долгим путем вырабатывается в сознании рабочего убеждение, произвольное или под влиянием, неизвестными путями распространяемых идей: “Если не могут помочь царь небесный и царь земной, не остается ли нам самим о себе подумать? Не просить, а требовать! Не жаловаться, а бороться! И бороться не забастовками – на Михайловском заводе рабочие забастовали, но правление закрыло завод, и рабочие разбрелись, кто куда, в поисках работы… Не нужна экономическая борьба! Нужна революция!” – писал осужденный на каторгу Киселев в своем письме ко всем рабочим, и эти слова выражают все более распространяемое убеждение с каждым разом большей массы. И первые вспышки живительной приближающейся грозы уже сверкают на нашем свинцовом небосклоне, предвестниками грозных громовых ударов раздаются выстрелы Златоустовского вооруженного столкновения»[42].