На Языке говорила с Нитой и Вселенная. Здесь, на Луне, ее привычное ухо улавливало в полной тишине подспудный низкий-низкий звук дыхания, беспрерывного дыхания Космоса. Она знала, что это была так называемая четырехступенчатая радиация — отголосок далекого времени рождения Вселенной. Даже самые мощные современные радиотелескопы, настроенные на нужную частоту, и то вряд ли уловили бы это дыхание. Но Нита как бы имела внутри волшебный камертон, откликающийся на малейшие звуковые колебания, будь то даже движение электронов в кристаллической решетке вещества. И этот звук был для нее не просто звуком. Она различала в нем пульс сознания, жизни так же ясно, как привычно слышала мысли Кита. Правда, на Земле эта ее чувствительность заметно уменьшалась, зато здесь, в абсолютной тишине, она обострялась до самого высокого предела. Такая сверхсильная тонкость слуха утомляла и даже отчасти мешала. Вселенная, которая казалась пустой, на самом деле проникала в девочку тревожными и будоражащими токами неведомых Сил, которые словно бы отторгали и Вселенную, и планеты, и ее саму. Силы, не зависящие ни от чего, Силы, противостоящие всему… И где-то среди этих Сил, одинокая, маленькая и беспомощная, летела Дайрин — эта бесшабашная девчонка, не понимающая еще всей тяжести своего положения, действующая небрежно, загрязняющая пространство ошибочными заклинаниями…
Нита вдруг поняла, что хочет поскорей увидеть Кита, глянуть в его веселые глаза, услышать его спокойный и уверенный голос с чуть заметным испанским акцентом, следить за поворотами его мысли, всегда неожиданной и ясной…
«…с тех давних пор, как мы услышали мысли друг друга…»
Что это? Она спешно раскрыла учебник. Может быть, глянуть в Указателе? Однако там она ничего не отыскала.
— Давай, давай, — бормотала она, обращаясь к книге, — протяни мне руку помощи. Я весь день одна, никто еще мне не помог.
Неожиданно ее осенило — или это подсказал учебник? — свист, конечно же, это был тот самый слышанный ею во время произнесения заклинания свист! Как хорошо, что, отправляясь в путешествие, она не вытрясла все содержимое рюкзака. Нита порылась в нем и выволокла спутанный шнур и пару наушников, а следом плейер «Уокмэн». Это был рождественский подарок родителей. Лучший из всех подарков, полученных ею за этот год. Она любила музыку и могла теперь слушать ее хоть целый день. Надев наушники, она тут же избавилась от этого назойливого свиста. В бледном свете, льющемся с Земли, Нита листала учебник, а в ее уши лилась из наушников знакомая, земная рок-музыка.
Диаграммы… Она перелистнула несколько страниц, потом глянула еще раз на имя Кита, выведенное аккуратным иероглифом на толстом слое порошкообразной лунной пыли. Он был здесь весь, в этом иероглифе, который сам он тщательно и долго вырабатывал во время их совместных заклинаний. В прошлый раз, правда, Нита заглянула ему через плечо и заметила, что в это изображение следовало бы внести несколько поправок и уточнений. Например, учесть его любовь к шоколадному мороженому, его сумасшедшее увлечение, упоение поэзией, особенно Шекспиром, что и его самого иногда смущало и о чем он стеснялся говорить даже с ней. Нита помнила выражение отрешенности на его лице, когда она застала его за чтением «Бури». Он тогда здорово смутился… Тут Нита вдруг улыбнулась, вспомнив, что и ее страсть к лошадям, вернее, книгам о лошадях, никак не была отражена в учебнике. И он не знал об этой ее маленькой слабости. Но зато он однажды застукал ее за глупым занятием, держа в руке палку, она сражалась на мечах с одним из деревьев в своем саду…
Но где же он?! Нита вздохнула и снова углубилась в книгу. На одной из страниц было написано:
«Волшебники, находящиеся в постоянном партнерстве, обычно переходят от словесного общения к мысленному, и отношения их от этого усложняются: ничего личного, тайного, отдельного не остается — каждая мысль может быть прочитана партнером, что создает много сложностей и трудностей в общении. Нужно взаимное понимание и умение преодолеть эти препятствия. Подобное партнерство наиболее подходит для других видов мыслящих существ, но не для человека. Как правило, подобных трудностей не возникает на ранних стадиях общения. Однако по мере совершенствования в искусстве Волшебства и освоении Языка происходит более тонкое понимание сущности партнера, более тонкая оценка его личности. Волшебники как бы проникают в мысли и ум друг друга. И может произойти отторжение, попытка закрыться от партнера, желание не допустить его в свой внутренний мир…»
…Постоянное партнерство?.. Нет. Не так это, совсем не так! В горле у Ниты неожиданно пересохло, она хмыкнула и с треском захлопнула книгу. Некоторое время она старалась ни о чем не думать, а только слушать музыку. На кассете была записана какая-то вещь из репертуара группы «Джорней» — их характерные нежные клавишные и синтезаторы, тоскующие, поющие в тишине. А затем возник голос:
Внизу подо мною лиловая ночь,
Вечно от света бегущая прочь.
Звезды мигают огням городским.
Огни умирают один за другим…
О редкие звезды, о сладкие грезы,
Не оставляйте меня одного…
Конечно, размышляла Нита, ничего особенного в этом нет… В конце концов, сколько их крутилось вокруг нее, этих мальчишек, дарящих значки и пустяковые колечки, всякую детскую ерунду. Мама даже обеспокоилась как-то и запретила ей встречаться с мальчиками, говоря, что она еще слишком мала. Да Нита и сама мало всем этим интересовалась. Ей казались странными и ненормальными шушуканья девчонок о мальчишках, бесконечные тайные и явные выяснения отношений. Какая чепуха! Она всегда была занята, на это у нее просто не было времени. Дела у нее были поважнее, чем эти бесконечные шатания по улицам. Когда ты Волшебник…
…С партнером… Нет, с товарищем! О, приходи же скорей! Нет, это же совсем не то! Не «тили-тили-тесто — жених и невеста»! Вон Карл с Томом живут вместе, работают. Они друзья, товарищи. Товарищи по работе. Им это нравится…
…А мне что нравится?.. Она опустила голову на руки, стараясь собраться с мыслями. Но как же трудно разобраться в этом переплетении сомнений, желаний, смущения и радости. Да, Кит всегда радовал ее своей улыбкой, он умел успокоить ее, когда она пугалась, развеселить, когда она раздражалась на весь свет. Кит, который был всегда осязаемым, надежным голосом в их общем заклинании, присутствие которого в очерченном волшебном круге оборачивалось уверенностью в точности и размеренности ритма работы. Он всегда мог порадоваться ее удаче и одернуть, остановить в случае нелепой ошибки… Ну что здесь дурного, когда есть лучший друг?..
Он мальчик, вот в чем дело! Все изменяется в этом мире… Нет, я меняюсь! Вот что!..
Эта простая мысль привела ее в замешательство. Она всматривалась в нескончаемую космическую ночь, улавливая на покатой поверхности висящей в пространстве Земли медленный бег утреннего света, отодвигающего полосу ночи, и старалась сообразить, что же ей теперь делать.
«Интересно, а он тоже заметил в себе какие-то перемены? А вдруг кто-то стал нравиться ему больше, чем я? Захочет ли тогда он работать со мной, быть моим… партнером по команде? Вот он появится, и я узнаю его мысли… Нет, лучше не надо!»
Она печально, прерывисто вздохнула. А может быть, ничего не происходит и она все выдумывает? Может быть, все по-прежнему великолепно?..
«…О, как мало изведано, — пел голос в наушниках, — о, как хочется света нам, сна, мечтания, шалости, слова нежного, жалости…»
«Ха, — подумала Нита, — не слишком ли многого хочется?» А поющий голос вдруг так завопил, захрипел, прямо в ухо, что она даже подскочила от неожиданности:
Эй, герой,
Станешь горой,
Если захочешь!
Эй, герой,
Станешь мурой,