— Вы сдались без борьбы?
— Меня контузило воздушной волной разорвавшейся почти рядом мины.
— Если бы вас не контузило — вы защищались бы?
— До последнего патрона.
— А потом?
— Со мной были еще граната и пистолет.
— В кого бы вы послали последнюю пулю — в немца или себе в висок? — Фельдмаршал всячески старался вытянуть из солдата искренний ответ.
— Пожалуй, в немца.
— Но вы же фанатически выполняете приказ Сталина: «Лучше смерть, чем позорный плен»?
— Кроме автомата, гранаты и пистолета со мной был еще финский нож.
— Вы имеете в виду японское харакири?
— Нет, русскому солдату такой конец не годится. Мы не самоубийцы. Мы предпочитаем другое.
— Что же? — Фельдмаршал не сводил глаз с пленного, в глубине души любуясь стойкостью и твердостью русского солдата.
— Биться до последней капли крови, пока рука держит оружие.
Фельдмаршал встал и прошелся по комнате.
— Номер вашей дивизии?
— Этого я вам не скажу.
— Почему?
— Принимал присягу.
— Кто командир вашей знаменитой хасановской дивизии?
— Не знаю такой дивизии. На Хасане никогда не служил. Я доброволец июля сорок первого года.
— Кто вы по социальному положению?
— Рабочий.
— Потомственный?
— В пятом колене.
— На каком заводе работали до призыва в армию?
— На Механическом заводе имени Владимира Ильича.
Фельдмаршал посмотрел на переводчика.
— Есть в Москве такой завод?
— В Замоскворечье. Недалеко от того места, где он живет.
И снова серия вопросов через переводчика была адресована пленному.
— Ваша специальность?
— Ученик токаря.
— А отец — тоже рабочий?
— Да. И тоже токарь.
— И тоже на этом же заводе?
— Да.
— А кто командир вашего полка? Его фамилия? Звание?
— Не знаю.
— А фамилия командира взвода?
— Лейтенант Иванов!
— А командира роты, если вы солдат стрелкового подразделения?
— Старший лейтенант Петров. — На вопросы переводчика Богров отвечал быстро, почти механически, словно заранее знал, что они обязательно будут заданы.
— Командир батальона?
— Капитан Сидоров.
Вопросы фельдмаршала и ответы пленного близоруко щурившийся писарь записывал быстро, почти стенографически.
— А фамилия командира полка? — повторил свой вопрос фельдмаршал.
— Я ведь уже сказал — не знаю. Я всего-навсего — солдат.
Фельдмаршал взял со стола пистолет и, любуясь им, повертел в руках, встал с кресла и, энергично вскинув его перед собой, почти не целясь, выстрелил в одну из свечей в бронзовом напольном подсвечнике. Пуля попала чуть ниже пламени, срезав макушку свечи, и ушла за обшивку в толстой кирпичной стене.
— Хорошие пистолеты делаете вы, русские.
Богров, склонив голову, молчал.
Фельдмаршал повернул ключ, воткнутый в замочную скважину стоявшего за его спиной сейфа, и открыл дверцу. Положил в сейф пистолет, гранату и нож. На столе оставил только карту, изъятую у пленного. Богров цепким взглядом заметил, что, прикрыв дверцу сейфа, запирать его на ключ фельдмаршал не стал.
Блюментрит развернул карту на столе и ладонью разгладил ее.
— Подойдите к столу, — сухо бросил Блюментрит, поймав на себе одобряющий взгляд фельдмаршала.
Богров расправил плечи и подошел к столу. Только теперь, видя его стоящим во весь рост, Блюментрит и фельдмаршал окинули взглядом с ног до головы русского богатыря.
— А русские командиры не дураки. Вон каких богатырей отбирают в разведку, — любуясь пленным, заметил фельдмаршал и ткнул пальцем в карту. Лицо его было непроницаемым, словно все, о чем говорилось до этой минуты, было или игрой кошки с мышкой, перед тем как ее съесть, или пробной пристрелкой перед стрельбой наступательной, боевой.
Тон этот Богров уловил сразу же. И поэтому приготовился ко всему: к побоям, а может быть, и к пыткам, обещанным при допросе в штабе корпуса генерала Штумме.
— Покажите командный пункт вашей хасановской дивизии.
Богров посмотрел в сторону старика и взглядом показал на дверь.
— Для ответа на этот вопрос не нужно лишних свидетелей.
— Вы правы, — понимающе улыбнулся фельдмаршал и распорядился через переводчика, чтобы старик трубочист прекратил свою работу.
Переводчик подошел к старику и передал ему приказание командующего.
— Дедушка, на сегодня пока хватит. Отдыхай. Ты потрудился. Закончишь работу завтра или сегодня вечером. Понятно?