— Оставьте этот студенческий жаргон! — раздраженно бросил майор и обратился к метеорологу.
Поручик Власак, который прибыл в полк всего несколько месяцев назад и не знал еще капризов местной погоды, встал по стойке «смирно». Скала нахмурился:
— Сейчас не время щеголять выправкой, товарищ поручик. Боюсь, как бы не ухудшились метеоусловия. Что ваш прогноз? Не будет тумана? Насколько я знаю, температура изменилась.
— Образования наземных туманов не ожидаем, — ответил Власак.
Скала презрительно посмотрел на него. Власак был маленького роста, плотный, со смуглой кожей, а волосы его были такими черными, что электрический свет отражался от них, как от металла. Скале пришла в голову мысль, что этому парню из горняцкого города Мост надо было стать штангистом, а не метеорологом и играть со штангой, а не с синоптическими картами. Майор опасался, что появится туман. Он служил в этих краях уже много лет и знал местный климат. Земля сейчас пропитана водой, много влаги накопилось в лесах, а тут еще температура упала. Ответ Власака, разумеется, нисколько не удовлетворил майора Скалу.
— Почему вы, метеорологи, говорите всегда во множественном числе? Я спрашиваю вас, вы и отвечайте! За себя! «Образования наземных туманов не ожидаю» — и баста. А вот я ожидаю. Поговорите как-нибудь с местными бабушками, они вас научат предсказывать погоду.
— Есть! — ответил Власак глухо и начал усердно набирать номер телефона командно-диспетчерского пункта.
Скала подошел к прозрачному планшету, на котором наносились траектории полета иностранного самолета и истребителя Слезака.
— Выведем его на высоту цели, — сказал он, посмотрев на кривую. Потом отдал несколько распоряжений операторам и связался с пилотом: — Сто тридцать второй, я — «Колодец пятьдесят», курс сто сорок, азимут три три пять.
Все ждали, что будет дальше. Планшетисты наносили курс движения цели. Кривая, по которой двигался Слезак, приближалась к ней. Едва Слезак увидит чужой самолет, он пойдет вдоль границы вместе с ним, только на своей стороне, и будет летать так до тех пор, пока это не надоест иностранцу или пока он не поймет, что границу Чехословакии ему пересечь не удастся.
Через несколько секунд раздался голос Слезака:
— «Колодец пятьдесят», я — Сто тридцать второй, азимут три три пять, вижу самолет, следую параллельным курсом, прием.
Собравшиеся на командном пункте переглянулись: все идет нормально. Скала потянулся и произнес довольно:
— Теперь меня интересует только погода. Тот к нам уже не пойдет. Они видят друг друга по бортовым аэронавигационным огням.
Майор посмотрел на часы. С момента старта прошло всего несколько минут. Бросил взгляд на пачку «Спарты» и мысленно пересчитал оставшиеся сигареты. Надо подождать, а то ночь впереди еще длинная, к утру сигарет будет так недоставать. Да не дай бог, что-нибудь приключится необычное, как тогда без сигарет? Скала обдумывал дальнейшие действия. Слезак будет «пасти» чужой истребитель до тех пор, пока в баках у него останется восемьсот литров топлива, потом он посадит его. Ну а если иностранец будет продолжать барражирование, Скала поднимет в воздух и поручика Владара. Майор подождал еще несколько секунд, потом отдал приказ:
— Сто тридцать второй, я — «Колодец пятьдесят», сообщите, когда топлива останется восемьсот литров, прием.
— Я — Сто тридцать второй, вас понял, — подтвердил Слезак.
Только поручик Владар в эту минуту по голосу определил бы, что состояние Слезака ухудшилось. Но сам Радек этого еще не осознавал. Над серебристыми волнами верхнего слоя облаков было ясно и морозно. Яркий полный диск луны затмевал своим светом самые большие звезды. Поручик летел вдоль воображаемой границы своей родины и поглядывал на бортовые огни самолета противника, за которым следил вот уже четверть часа. Через какое-то время они сблизились так, что Слезак в свете луны увидел веретенообразный вытянутый фюзеляж с большим килем. «Супер-Сейбр»! Он был совсем рядом. Потом американский самолет-истребитель резко отвернул влево и заскользил вниз, к волнистым облакам. Через несколько секунд он исчез. Слезак нажал на кнопку радиостанции:
— «Колодец пятьдесят», я — Сто тридцать второй, истребитель отвернул в свою сторону, пошел на снижение, азимут два сто восемьдесят, прием.
— Сто тридцать второй, я — «Колодец пятьдесят», — продолжайте барражирование, при остатке горючего восемьсот литров сообщите, прием.
— Вас понял, — подтвердил Слезак.
Ему отдали приказ остаться в воздухе над этим участком границы. «Супер-Сейбр» может вернуться, может появиться и второй самолет и предпринять новую попытку. Вполне вероятно, что сегодня они уже ничего не предпримут, но это установят невидимые лучи локаторов, которые тщательно ощупывают воздушное пространство над границей. Когда на командном пункте убедятся в том, что никакой угрозы нарушения границы нет, его посадят, в противном случае вместо него в воздух поднимут другого.