И тут, когда до замерзшей пашни оставалось всего несколько десятков сантиметров, он неожиданно налетел на каменную межевую стенку и подскочил вверх. Но притяжение земли снова бросило его вниз — сурово и безжалостно.
Матоуш почувствовал резкий удар. Нестерпимая боль в правой стороне груди отдалась во всем теле. Он с криком откинул голову. Величавый холодный простор над ним, который всегда так манил его, из ярко-голубого стал темным…
— Газик! — крикнул командир.
Когда газик подъехал, Хмелик сел рядом с водителем. Сзади в машину набились остальные. Газик устремился к КПП, за ним с включенной сиреной следовала санитарная машина.
Они выбрались из города и понеслись в сторону поля, где должен был приземлиться Матоуш. «Только бы не загорелся!» — думали его товарищи, с беспокойством выглядывая из мчащейся машины. Но в месте предполагаемого приземления дыма не было.
У летчиков появилась надежда, что все кончилось благополучно. Матоуш, наверное, сидит в кабине, и на душе у него прескверно. А друзьям нельзя будет в такую минуту даже утешить его, похлопать по плечу. Это обидело бы его.
Машина на полном ходу взбиралась на небольшую возвышенность. По сторонам мелькали яблони, на которых висели побитые морозом, сморщенные яблоки.
— Там! — показал рукой Годек.
Водитель затормозил, пропустив вперед санитарную машину. Летчики выскочили из газика и бросились вперед. Хмелик вскоре запыхался и остановился. Он увидел МиГ-19, который лежал примерно в сотне метров от каменной межи. Предчувствие непоправимой беды охватило командира. Он медленно пошел к самолету. Кто-то уже вскарабкался на крыло и открывал кабину.
И вдруг все словно окаменели. Майор приблизился и, как и они, снял фуражку, склонил голову и застыл в неподвижной позе.
Капитан Йозеф Матоуш смотрел на раскинувшееся над ним небо. Но глаза его были уже мертвы.
Спустя несколько часов Итка Гурская позвонила доктору Данеку. После ночного дежурства она чувствовала себя усталой, хотя и проспала почти весь день. А тут еще привезли кого-то…
Данека на месте не оказалось. Тогда она выбежала в коридор, посмотрела в других кабинетах — нигде никого. Взволнованная, девушка вернулась к себе, а через минуту в дверях появился Данек.
— Пан доктор, там…
— Я уже был там, — перебил он и подошел к умывальнику. — Смертельный исход. Надо делать вскрытие. Кажется, повреждена печень.
— Что, дорожное происшествие? — спросила она.
— Нет, авиационная катастрофа. Какой-то капитан Матоуш.
Ноги у Итки подкосились, она вскрикнула.
Все окна на втором этаже старого дома в центре города светились огнями. Андреа Кремницкая украсила свою квартиру цветами и теперь озабоченно ходила из одной комнаты в другую. Везде горел свет, чтобы Йозеф сразу понял, как она счастлива и как рада его приходу. Она ежеминутно взглядывала на часы и прислушивалась, чтобы не пропустить торопливых шагов Матоуша по лестнице. Неожиданно перед домом остановилась машина.
Отодвинув занавеску, Андреа увидела в свете фар военных. Она бросилась к дверям. Через несколько секунд раздался звонок, какой-то необычный, чужой.
Сердце ее сжалось. Она медленно отворила дверь и увидела незнакомого человека в форме. Выражение его лица было серьезным и напряженным. Андреа сразу поняла, что случилось непоправимое.
— Проходите, — выдавила она и затряслась от рыданий.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
По узкой сырой дороге, петляющей меж заснеженных склонов Низких Татр, ехала легковая машина красного цвета. Сквозь матерчатый, неплотно пригнанный верх кабины проникал холодный воздух. Это не мешало сидевшему за рулем Яну Владару мурлыкать себе под нос песенку и поглядывать через зеркало заднего обзора на Итку, которая устроилась среди сумок и рюкзаков. Ян уже в который раз подумал, что его другу очень повезло.
Итка была в белой лыжной куртке и пуховой шапочке. Ее миловидное загорелое лицо со свежими губами и большими глазами сразу привлекало внимание. Но в этих очаровательных глазах временами появлялось выражение упрямства, столь не соответствующее всему ее облику. С этой чертой ее характера Владар уже не раз сталкивался, когда Итка с чем-то не соглашалась.
Радек сидел впереди, рядом с Яном, нервно покуривая и смотря вперед. Владару бросилось в глаза, что лицо его изменилось, как изменилось и поведение. Даже гибель Матоуша, которая заставила горевать всех летчиков полка, казалось, не особенно тронула Радека. Во всяком случае, Владар не заметил, чтобы он сильно переживал. А теперь вот сидит всю дорогу молча, ни разу не улыбнулся. Несколько раз лишь сухо спросил, скоро ли они будут на месте.