- Здорово! – задумчиво сказала Лия. – Сколько возможностей для съёмки! У меня крыша едет! Лучше всего – перебежать на ту сторону! Как бы попробовать панораму, а?
- Ну, здесь уж никуда не денешься! – Михаил, прищурившись, странно поглядел на Лию. – Будешь фотографировать от деревни к вечеру, когда солнце передвинется к Тарасовским лесам.
- Девочка, мы уже шесть километров отшагали! Может, довольно? Может, пора на пикник располагаться? Восполнить потерю энергии? – С высокого, крупного Стаса градом лился пот - ему досталось самое сложное: тащить на своих плечах довольно объёмистый рюкзак с пивом, бутербродами, шоколадом для Лии и небольшим надувным матрасом. – Нет, пешком больше – ни-ни. Мишка, седлаем моторы, и плевать на ихние правила Древогигиены. Биологи вон вертолётят, им можно. А простым труженикам, понимаешь ли, шиш. Я вам не пацан-физкультурник, а зрелый муж.
- Мальчики… то есть, мужчины, вы располагайтесь, располагайтесь, на девочек не обращайте внимания. Я быстренько, туда и обратно, - и она помахала им рукой. – Чао!
И Лия вприпрыжку направилась в обход Дерева.
- Ты куда, Киса? Туда нельзя! – с досадой бросил Михаил. – Не ходи туда, нельзя!
- Это ещё почему? – обернулась Лия.
- Я же тебе объяснял. Там другая деревня. Чужая. Там чужаки, Девочка, тебе туда нельзя, там могут быть пастухи!
- Что, коровы забодают? – ехидно осведомилась Лия. Михаил махнул на неё рукой: - Тебе не понять!
- Конечно, маленькая глупенькая девочка не догоняет! Сколько раз ни тверди «чужаки», «чужаки» - она не поймёт!– передразнила Лия.
- Иди. И возвращайся побыстрее! Только до низа, потом – назад! Поняла?
- Поняла! Но не поняла, почему… - Лия повернулась и пошла вперёд, быстрее и быстрее, пока муж не передумал.
- Возьми её за руку и приведи обратно! – Тихо, но внятно сказал Стас. Но Михаил только раздражённо пожал плечами: - Ладно, она новенькая, да и далеко не уйдёт, карабкаться тяжело, путь не для всех. И потом, моя Киса хорошо воспитана.
- Не скажи, она у тебя резвая. И упёртая. Гарантирую, до самого верха долезет…
Лия дошла до края карьера и прикинула расстояние. Пожалуй, она поторопилась с решением, в обход будет долго: кромка карьера оказалась слишком «петлявая». Что, если рискнуть напрямик – то есть, спуститься вниз, к подножию Дерева, и затем подняться? Решено! Ей некогда была размышлять, какой путь из двух удобней, за ней наблюдали её мужчины!
Путь вниз оказался корявым и неуступчивым. А главное – не протоптанным.
Цепляясь за мощные выпуклые корни, похожие на крепкие, загребущие руки, изо всех сил упёршиеся в землю, оскальзываясь и жалобно вздыхая, Лия упрямо спускалась на дно карьера. Там отдохнула, посидев на жёстком корне, пожаловалась самой себе на собственное ослиное упрямство, и обречённо глянула вверх, на противоположную стенку, которая теперь выглядела не весёленьким травяным склоном, а зловещей, неприступной преградой. Правда, на неё лазили довольно часто: наверх вела тропинка, а сам склон был похож на рукотворный: он взбирался вверх ровными уступами, почти – ступеньками.
Внизу, у самых августейших ног Дерева, в вечной тени журчал родник, забранный в короткую цементную трубу, и затем разливался шустрым ручьём, над которым роем вилась мошкара и противные, пронзительные комары, жирные и ленивые. Трава была сочной и мощной. У родника на плоском камне, словно специально притащенном сюда, торжественно стояла большая алюминиевая кружка, прикованная тонкой цепочкой к крюку, каким-то непостижимым образом вбитому в кору Дерева – видимо, он вбивался очень давно, когда Дерево было более податливым, не таким заматерелым: вон, как прут врос в плоть древесины, остался лишь маленький выступ. Лия подумала – и, погромыхав цепью, отведала стылой родниковой воды.
Здесь, в зелёном сумраке, вода казалась особенно ледяной и вкусной. Через пять минут ей надоело отгонять комаров, Лия вздохнула и обежала взглядом отвесную зелёную стену с вкраплениями камней и глинистыми лысинами.
Своё упрямство необходимо было оправдывать. Тем более что и в одну, и в другую сторону оказалось одинаково круто. Правда, она обещала вернуться снизу, но зачем тогда было слезать?
Кряхтя и уже жалея, что ввязалась в эту авантюру, Лия полезла вверх. На каждой «ступеньке» она оглядывалась на Дерево, корчила ему рожи и смотрела в объектив, но там, внизу, была такая темень, что становилось скучно. Она утешала себя, что с того края снимет не только Дерево, но и своих самоуверенных мужчин, у которых кишка оказалась тонка, чтобы пойти за ней и помочь взобраться. Они будут, наверное, как муравьи! Очень смешно. Небось, они уже выпили без неё всё пиво! На это они горазды!