Оранжский глава сел за стол, на его поверхности лежали тонкие листы белой бумаги и бардовая авторучка.
Уверенным, громким голосом Третий Глава дал старт процессу:
– Перед нашим чутким вниманием предстал глава местного департамента по безопасности Наресин Нексус. Его промахи навлекли на наше славное достояние, Башню, множество кривых зеркал перетолков и проклятий из народных масс. Люди словно одним махом разуверились в силе нашей власти. Видимо, градус кипения достиг наивысшей точки. От господина Наресина Нексуса мы требуем внимательного участия в данном процессе и самое главное, Правды! – Высказал, даже выплюнул в воздух Третий Глава и требухой затрясся в своем мягком ложе; потом принялся выхлопывать собственные полу-руки полу-требы в подобии оваций.
Остальные последовали его примеру. Просторный зал означился громовыми рукоплесканиями.
В этот участливый момент в светлую залу вошли четверо хранителей. Гипнотизирующими пассами они приблизились к стеклянным стенам и просочились в гладкую структуру Башни, сливаясь с его величественными объемами. Смея наблюдать за сим преображением мужчину прошибло холодным потом. Он вдруг почувствовал, что вся уверенность и силы начали покидать его мудреное тело. Наресину вдруг надоел весь этот диковинный фарс, и он взорвался оправдывающей тирадой:
– Я вот уже триста лет хромаю на две ноги, и всегда исполнял предписанный мне долг главы штаба Оранжа. То, что произошло – неслыханная дерзость, я не спорю. Яна Крейцера мы слижем с лица планеты длинным языком правосудия, будьте уверены. Но машина и моя невнимательность – это просто дело несчастного случая, поймите же, я при том практически не при чем!
Камеры снимали Нексуса, отдельно акцентируя внимание на его способной к стеклянной певучести глотке. По стенам Башни расползлось охранительное движение, и Главы, почувствовав это, во все стороны стали метать длинные тонкие грозы.
Сидящей за одиноким столом мужчина отрешенно поглядел за спины тучных Глав, в громадное панорамное окно, и его взору предстало удивительное цветное действо: на горизонте между небом и оранжевой землей возникла тонкая полоска фиолетового воздушного образования. Она не была настолько далека, что ее силуэт расплывался с землей, нет, но и близко эта формация тоже не подплывала. Где-то на отдалении фиолетовый горизонт бугрился и сжимался-разжимался в такт биению сердца Нексуса.
– Наресин, ваша доблесть сыграла с вами злую шутку, – говорил Третий Глава. – Через две недели вы должны привести Яна Крейцера сюда, в Высоту Башни и вместе с тем дать подробный отчет обо всем произошедшем. Если по истечению данного времени меченный не переступит порог нашей великолепной Башни, мы заставим ваш фиолетовый Горизонт пылать синим огнем.
Грозы снова засверкали, вся зала теперь освещалась электрическим разрядами, посылаемыми Главами. Стены тоже дрожали, а камеры выхватывали любой писк и треск, записывая увлекательное кино.
До Нексуса наконец дошли слова Главы, и он встрепенулся. «Так значит это образование вызвали Главы? Дело действительно серьезное…». Оранжский глава знал, что значит «пылать синим огнем», в их реалиях то являлось тотальным уничтожением без права на какую-либо «загробную» жизнь.
– А сейчас танцуйте, уважаемый! Люди со всей оконечности Черного Подреберья хотят посмотреть на ваше умение двигать телами! Это будет ваша расплата за разбитое средство передвижения и покореженное оранжевое дерево!
Теперь тонкие грозы Глав стали извиваться еще активнее, показывая тем, что тучные сущи находятся в предвкушающим возбуждении.
Из прозрачных стен полилась легкая деревянная музыка. Ее такт напоминал старые провинциальные развалины родной когда-то Нексусу деревни под Оранжем. Всосавшиеся в гладкий стан Башни хранители начали волнообразное движение, заставив тем самым понестись верхние и нижние полы Высоты в светящееся рандеву. Все вокруг трепетало, предаваясь скорому танцу, светилось редкими огнями. Нексус закрыл глаза и потек в трясины полуразвалившейся юношеской памяти.
По туннелям из серых бетонных плит Ян Крейцер разматывал свою новую жизнь. Двое людей из Лагуны, Диана и Миста С, разглядывали его вздувшееся тело, словно он был не человек вовсе, а круглая кружка с цветными вставками. Мужчине казалось, что он вспомнил свое далекое параллельное бытие и клялся, что поможет утрясти Время так, как тому следует быть утрясенным. Еще, взволнованный Крейцер захотел прибрать к себе цвет волос Мисты С, но тот пригрозил, что достанет пушку и просто прихлопнет очнувшегося чудака, если он не успокоится.