В тот вечер в библиотеке мы просидели почти до утра, просматривая древние книги и свитки, но никакой толковой информации так и не нашли. В книгах говорилось, что разорвать порочный круг можно только со смертью носителя. То есть меня.
Но мы и так это знали… и больше ни-че-го!
Под утро я уже рыдала от безысходности, коря себя за свой необдуманный поступок.
Конечно, он был обдуманный, и я сделала бы снова точно так же. Но признать и сливаться в тройственном союзе не хотелось ― от слова совсем. Но еще больше не хотелось умирать, давая свободу двум ставшим такими мне родными демонам.
Да, да. За такой коротенький период времени, я должна была признаться хотя бы себе, Магистры стали мне по-настоящему дороги.
Нет, это была еще не любовь, но близко. Очень близко к этому.
И именно по этой самой причине мне очень не хотелось неволить Магистров собой.
Под конец вечера, а точнее ночи, Темный попросил не отчаиваться и смылся в неведомом направлении ― якобы искать то, что может помочь. А хранитель пообещал переговорить со своими собратьями-хранителями в других библиотеках. Вдруг они что-то знают об Узах Тьмы и смогут помочь.
На мой удивленный возглас о каких-то других хранителях Гедеон снисходительно на меня посмотрел, словно я сморозила какую-то несусветную глупость. Хотя, сам не так давно говорил, что запечатан в библиотеке академии, и буднично ответил:
— Да, это возможно.
Больше он ничего не пояснял, да и не до его секретов мне было. Со своими бы разобраться.
Договорившись встретиться в библиотеке за два дня до восхода моарги, мы разошлись по своим делам. Хранитель перенес меня порталом прямо в мои покои.
Оказалось, что он умеет и это, но я уже ничему не удивлялась.
В комнате застала умильную картину. Эриэн, свернувшись калачиком, спала на моей постели, выставив на обозрение розовые пятки.
Слабо улыбнувшись, не раздеваясь, улеглась вместе с ней, чтобы наутро проснуться от яростно-возмущенных криков сестры и допроса на тему: «Где это ее дорогая сестрица, ― то бишь я, ― шлялась всю ночь!»
От сестры я ничего не утаивала. Подробно, без утайки, рассказала ей о том, что мне удалось узнать об Узах и всех последствиях, предварительно поставив в комнате защиту от прослушивания. Я еще хорошо помнила, как на днях в мои покои кто-то проник, не оставляя следов, и боялась, что мой рассказ может быть услышан теми, кто знать вообще не должен.
Эри была в ужасе. Но, увы, ни я сама, ни тем более она ничего поделать не могли.
Мы, обнявшись, недолго поплакали, коря злую судьбу. Но затем Эриэн как бы невзначай сказала:
― Может, судьба-то и вовсе не злая. Может, именно эти демоны были тебе предназначены, и все идет именно так, как и должно было быть.
Рыжая, конечно, была все еще в шоке, что мне достались целых два демона, для ее мира это было не ново и такие союзы существовали, но крайне редко.
Я только пожала плечами, ничего на это не сказав. Мне было больно и грустно по понятным причинам, но больше всего меня раздражало бессилие и то, что я не могла ничем себе помочь кроме как ждать от хранителя весточку.
Также Эри рассказала про свои приключения с Дереком в таверне у Шейна и ее пляски с двумя, как бы это смешно ни звучало, демонами. Я тогда ее подколола, что она, видите ли, нос воротит от того, что мне нравятся Палач и Стартен, а сама сестренка заигрывает с Дереком и Шейном. О, сколько было криков и фырков: видите ли, Дерек и Андервэйн — для нее только друзья! И заверения рыжей, что данные вышеупомянутые демоны ей совсем-совсем не нравятся.
Ага. Угу. Так я и поверила. Особенно Дерек ей ни капельки не нравился. Да, да, я поняла.
В общем, мысли о личной жизни своей рыжей сестры я оставила при себе. И на ее совести.
Темный же так за эти несколько дней и не появлялся, как я его ни звала и ни угрожала. Он был глух к моим мольбам. Я старалась не думать, что он предал меня, бросил. Убеждая себя, что Даран не мог. Мне было обидно, и я всеми силами старалась, чтобы эта обида не проникла глубоко в сердце. Ведь глубоко-глубоко в душе я знала, верила: он тоже ищет выход.
За эти несколько дней от переживаний я превратилась в тень самой себя. До полной моарги оставалось немного ― всего три дня, и чем ближе были эти дни, тем сильнее меня тянуло к Магистрам.
Радостного за эти дни было только то, что мои навязчивые сны о близости с Палачом и главным филером Его Темного Величества, будто под натиском переживаний, отступили. И я могла просыпаться без мучительного желания пойти к мужчинам прямо сейчас и уже, наконец, отдаться на славу победителям. То есть, этим самым Магистрам.
Я всеми силами старалась их избегать или вовсе не обращать внимания, так как пары и физическую подготовку никто не отменял. Я просто боялась не сдержаться и накинуться на них. Стать одной из многих, как обвиняла меня Карида ― подстилкой.
К слову о Кариде. Ей мы все-таки отомстили, на следующий день подлив в кувшин с водой в лекарском крыле зелье ― «Прокомашку». И уже через пару часов пожинали сладкие плоды своей мести.
О, это было феерично!
Зелье сработало как надо. И даже лучше! Орущую и рычащую, извергающую проклятия синеволосую рогатку было слышно аж в аудитории теневого факультета, когда я тихо и мирно, забравшись за последний стол подальше от Рейда, пыталась справиться с наконец-то получившимся заклинанием «Огонь Тьмы».
Переходить на магическое зрение я научилась уже на второй день пребывания на данном факультете, что не могло не радовать.
Успокоили Кариду только через несколько часов, а заляпанное испражнениями лекарское крыло — хи, хи, ― отмывал сам Магистр Деамор, по приказу разгневанного Ректора. К слову, который умудрился случайно вляпаться в эти самые рогаткины «сюрпризы».
Уже вечером того же дня, сидя с Эри в моей комнате, мы долго смеялись, когда она мне показывала, как Карида бегала с округлившимися глазами по всему крылу и изрыгала не только проклятия, но и кое-что другое. Так что, да. Месть удалась.
Что касается Алистера, я старалась с ним вообще не видеться и два раза все-таки пропустила физическую подготовку, сославшись на… О, ужас… женские дни.
Ага, ага, будто у высших они были.
Но в третий, сегодняшний день мне пришлось все-таки пойти. С огромной тоской, сквозь опущенные ресницы и тогда, когда он не видел, я впитывала его образ, стараясь запомнить каждую черточку дмонического облика мужчины. Сделала этим себе еще больнее и сбежала, как только услышала бой гонга.
С Рейдениром дела обстояли не лучше. Я не поднимала на него взгляд, сухо и максимально ровно отвечала на вопросы. Но стоило мне дать себе маленькое послабление и взглянуть в его такие родные глаза… Тьма! Стало совсем сложно. Невыносимо. А что в итоге? Сослалась на головную боль и позорно сбежала. Слава богам, до моарги пар по теневому искусству больше не было, а вот после…
Про «после» я тоже старалась не думать.
Сегодня я решила наведаться в библиотеку и снова попытать счастья ― узнать хоть какую информацию. Дело в том, что два дня назад я уже пыталась это сделать. Но двери библиотеки не открылись, как я ни старалась открыть ее, она не поддалась. Что я только ни делала: и била, и угрожала, и плакала, но все было впустую.
Хранитель, как и Темный, не пришел.
Грустно вздохнув, поднялась на нужный этаж, активировала Стач, попросила открыть двери и, к моему глубочайшему изумлению, двери открылись.
Не веря своему счастью, влетела в библиотеку и громко позвала хранителя.
— Я тут, девочка, — послышался за моей спиной негромкий голос хранителя.
Резко обернувшись, не смогла сдержать вопля радости, подбежала к парящему Гедеону в порыве обнять и задушить в своих объятьях, но ожидаемо провалилась сквозь него.
— Тише, тише. Убьешься, — со смехом сказал хранитель.
Поднявшись на ноги, почувствовала, как Гедеон запечатал библиотеку.
Повернулась к нему лицом, с беспокойством и хрупкой надеждой спросила, внутренне поморщившись от дрогнувшего голоса:
— Удалось что-нибудь узнать?