– Что этап?– немного согревшись, проговорил Седой, отходя от огня подальше, усаживаясь к столу на сложенные друг на друга колотые полена.
– Как обычно…– пожал плечами Мотя – высокий арестант в короткой, с чужого плеча телогрейке. – Работяги, политические…
– Кислый с этапом пришел,– добавил Малина, являющийся полной противоположностью своего напарника, маленький, ловкий, подвижный, словно шарики ртути и смертельно опасный. В его тонких пальцах финка даже не играла, пела в такт с движениями кисти.
– Кто таков будет?– нахмурился Седой, припоминая что-то. За почти пять лет в лагере, он сумел построить здесь все так, что контакт был найден практически со всеми группировками, мотающими срок. Все они считались с его мнением, все приходили на суд именно к нему. Менять положение с приходом другого авторитетного человека Седов не собирался.
– Хвалится воровством своим…– хмыкнул Мотя, подавая печеную картошку своему главарю.– Этап трещит, что в отрицалове он.
– Еще до карантина попытался напасть на Голову!– подхватил Малина, дуя на оббоженные пальцы.– За что схватил пятнадцать суток ШИЗО.
– На Головко?– рассмеялся вполне искренне Седой. Слава за бесстрашным сержантом-сверхсрочником ходила по лагерю недобрая. Если бы тот выбрал себе другую профессию, пойдя по воровской дорожке, то непременно стал бы тем, кого нынче называют отморозками. Дерзкий, ловкий, он ничего не боялся, заставив даже Седова уважать себя за отчаянный и справедливый характер.
– Ну да…– кивнул Мотя.– Я поспрашивал походил…Люди видели, как с финкой на него бросился! Если бы не паренек с этапа, подставивший подножку Кислову, то еще надо было бы посмотреть кто кого.
– Интересно!
– Еще как…
– А что за паренек?
– Тут вообще темная история, Седой!– подхватил разговор Малина.– Сразу после стычки Голова этого паренька захомутал к себе. От карантина освободил, от больнички тоже. Увел в каптерку. Минут двадцать они там вдвоем провели… Салагу оттуда выперли. Так что о чем трещали неизвестно.
– Интересно девки пляшут,– проговорил Седой,– похоже что Голова решил захомутать паренька.
– Паренек бывший чекист!– пояснил Малина с серьезным лицом.– Знающие люди говорят, что сам кого хочешь захомутает! Так что Голова скорее всего с вербовкой пролетел. Как фанера над Парижем.
Мотя коротко хохотнул, поддерживая товарища. Поздний ужин практически готов. Вор вытер руки о чистенький платочек, выуженный из карманов телогрейки, протерев аккуратно и острое, словно бритва, лезвие финки.
– Чекист говоришь…– задумавшись проговорил Седой, прикусив губу, почесывая правой ладонью, украшенную татуировками перстней на волосатых пальцах.
– Приемчики всякие знает. Этап говорит, что он уже второй раз с Кислым сцепился. Так что вор, если он вор, когда выйдет из ШИЗО, вправе требовать правило! Мужик против вора идти не должен.
– Это если Кислый – вор!– нахмурился Малина, проглатывая печеную картошку практически не пережевывая, целиком. Отчаянно задышал, хватая ртом холодный воздух.
– А что, есть сомнения?– вскинулся Седой.
– Назваться вором может каждый,– с серьезным видом пояснил Малина,– а статус его подтвердить может только общество.
– И то верно,– быстро согласился пахан зоны,– вы вот что…Ребятушки… Пробейте мне этого Кислого! Телегу во все зоны отправьте, найдется кто за него впряжется, значит судить будем Чекиста. Не оправдает своего авторитета…– он замолчал, выразительно взглянув на финку Моти, которая лежала рядом с вором на столе. Подручный перестал жевать, поймал взгляд главаря и понимающе кивнул.
– За такое на ножи ставят!
– Не гони лошадей, Мотя, всему свое время,– улыбнулся Седой. В его голове уже почти сложился некий хитроумный план, в котором главные роли были зарезервированы и для Чекиста, и для Кислова.
Замолчали. Сухо потрескивали дрова в огромной раскаленной до красна печи, обеспечивающей теплом главный корпус администрации. ТемЛаг только обустраивался, становился на ноги, приобретая зловещую славу одной из самых страшных тюрем ГУЛАГА времен СССР.
– А Чекист-то что?– нарушив молчание, когда картошка с луком исчезли со стола, оставив приятное тепло в пополневшем желудке. Разлили чифир в кружку, поделив полную пачку с продовольственного склада почти пополам. Одну в металлическую закопченную кружку, другую про запас, на утро.
– Чекист…– улыбнулся Седой, разминая затекшие от долгого сидения конечности.– Чекист нам будет нужен! Его пробить надо, проверить на вшивость. Моть!