– Жаль, парень ты неплохой, но с таким характером долго в зоне не протянешь.
– Постараюсь!– отрезал я. Мы дошли до нашего отрядного барака, где на крыльце суетились те, кого оставили следить за печкой-буржуйкой и порядком.– За платок спасибо!– кровь идти перестала, затянувшись бледно-красной сукровицей.– Постираю, отдам.
– Себе оставь!– махнул рукой Головко. Он тебе еще ни раз, чувствую пригодится, значит…
– Да что вы…
– Будет хуже,– прервал он меня строго,– разрешаю обратиться напрямую к военврачу за помощью. Скажешь всем Голова разрешил,– вздохнул он и вдруг хитро улыбнулся и подмигнул мне, будто все уже знал про нас с Валей. От этой улыбке мне стало страшновато. Насколько этот человек здесь много значит, если знает все и про всех секреты?
– Спасибо.
– В зоне нет «спасибо», есть благодарю!– наставительно заявил сержант, похлопав меня по плечу. От его мощного удара я чуть не завалился постыдно в бок. Ох и здоров был медведь!
– Благодарю!– поправился я, поднимаясь на поломанное крыльцо барака.
Махнув рукой в ответ, Головко широким шагом зашагал прочь, вскоре скрывшись в конце своеобразной улицы, образованной отрядными бараками. А я долго провожал его взглядом, не понимая, как отношусь все же к этому человеку? Можно ли ему доверять? И чего он от меня хочет?
ГЛАВА 19
Старший лейтенант госбезопасности Ковригин вышел от нового начальника лагеря несколько озадаченным. С одной стороны мотивы его были понятны и ясны,ревность, молодая загулявшая супруга, а с другой все это очень походило на дешевые любовные романы, которыми завален с головой гнилой капиталистический Запад.
Сколько в нашей стране исправительных лагерей? Сотни, тысячи? Куда ни глянь, повсюду стоят вышки с высокими заборами, лают сторожевые овчарки и медленно, понурив голову бредут заключенные по прихоти ГУЛАГа на очередную капитальную стройку века, истощенные, голодные, заморенные тяжелой физической работой и плохим питанием. Да что там плохим, ужасным!
А тут…Тут чудо какое-то! Из многих сотен лагерей и обманутый муж, и неудачливый любовник, и даже неверная жена попали в один и тот же ТемЛаг! Такое случается либо раз на миллион, либо по причудливой прихоти фортуны, а именно указанием свыше… Если это просто везение, или невезение, кому как посмотреть, то это еще пол беды. А вот если это указание свыше? Что тогда? Чем руководствовалось высшее начальство, собирая всю эту троицу здесь? Может у них были какие-то свои, высшие соображения? И не помешает ли Ковригин, соглашаясь помочь Коноваленко ликвидировать Клименко, этим самым соображениям?
От этой простой мысли, лейтенант даже растерялся. А что если все верно? Что если эта ссылка. Лишь подковерная игра тех кто сидит за кремлевскими стенами? Не поставит ли Ковригин и без того на своей не совсем удачной карьере окончательный и бесповоротный крест, согласившись на помощь?
Он немного помялся, краем глаза заметив, как вертухай на вышке подобрался, сделав строгий и непреклонный вид зашагал с винтовкой, осматривая периметр.
Делает вид, что работает…С легкой толикой удовлетворенности подумал про себя Ковригин. Его боялись в зоне. Не каждый мог потягаться с ним авторитетом и властью здесь, разве что Головко, да начальник.
А что он собственно теряет? Вернулись мысли к Коноваленко и его предложению. Ну, будут недовольны им в Москве…Ну, пожурят немного…В любом случае все шишки посыпятся на капитана. А он что? Он всего лишь выполнял приказ вышестоящего начальства. Нет ничего лучше, чем прикинутся простаком в такой вот ситуации. Зато плюсов от помощи Коноваленко вырисовывается море. Во-первых, убойный компромат. Крючок, на который можно подхватить «хозяина» выглядел, если не стальным, то железным уж точно. Во-вторых, оказав услугу раз, можно попросить ответную через некоторое время и не быть при этом нисколечко обязанным. Вообщем, если прикинуть, то из минусов лишь туманная перспектива не самого ужасного наказания, а из плюсов…Плюсов много. По крайне мере два точно.
Папироса медленно стлела, припалив кончики пальцев. Задумавшийся Ковригин ругнулся и выбросил ее в снег, где она зашипела, потухнув.
– Была не была…Живем один раз!– он осмотрелся по сторонам и двинулся в сторону барака ШИЗО, где прописался почти на месяц осужденный Кислов. Вертухай на вышке проводил его напряженным жгущим спину взглядом, облегченно выдохнув, тут же отставил винтовку в сторону, присев на невысоком табурете, с удовольствием закурив. До конца смены оставалось еще два часа.