– Что же вы, твари безмозглые, не спешите искупить свой долг перед Родиной?– нахмурился Щеголев, когда никто из отряда не сделал шага в сторону сарая.– Кто-то у меня тут обещал двойную норму за попа сделать?
– Сука…– процедил Качинский, первым делая шаг к инструменталке. Свое слово он привык держать.
– Сука, гражданин Качинский, это собачья особь женского пола! А я твой Бог и начальник, ясно?
– Так точно, гражданин начальник!– кивнул бывший офицер, выбирая себе топор под руку.
– Вот и славненько! Шелепков!– обратился он к одному из солдатиков, которые привели нас сюда сегодня.– Оставь, кого-то старшим, пусть присматривает за этими скотами…А мы пойдем обсудим кое-что!
Видимо, предмет обсуждения уже остыл и был полностью готов к употреблению. С неудовольствием подумал я, выбирая себе двуручную пилу. Она гибко изогнулась в руках, отозвавшись протяжным тоскливым звоном, под стать моему настроению.
– План двести стволов! – уже уходя, сообщил Щеголев, прекрасно понимая, что это нереально.
Для меня это все было вновь. Как-то все время получалось, что с момента попадания в лагерь, я все проскакивал мимо промки. Сначала комиссия, потом Головко…Поэтому руководил в нашей паре Качинский, который уже имел в этих делах некоторый опыт.
– Для начала надо вырубить место от молодняка, куда ты будешь ее валить,– инструктировал он меня, пробираясь по пояс в снегу к одному ему известной сосне. – Смотри не зевай, вокруг таких специалистов много, как мы с тобой, может и на голову чего упасть. Обычно перед валкой кричат: «Поберегись!». Но мало ли что…Сначала на стволе делаешь надрез там, в какую сторону сосна по твоим расчетам будет падать, а потом пилишь уже с другой стороны. Тут главное вовремя остановиться, иначе ствол лопнет и клацнет тебе по зубам. Для отче это было самое сложное!
– Понял,– кивнул я, понимая, что ничего все равно не понял и вместо тысячи объяснений лучше один раз это увидеть и пощупать собственными руками.
Вокруг затрещали пилы. Раздался стук топора. По вырубке растекся липкий смолистый запах, такой густой, что его легко можно было ощутить на своих губах. Мы выбрали сосну поближе к краю. Верхушка ее терялась где-то далеко в небесах среди таких же раскидистых крон.
– Надпил делаем!– Качинский взял у меня один край пилы и приложил куда-то под основание дерева. Потянул на себя, потом я…Получалось не очень. Пила застревала, изгибалась, звенела, с трудом вгрызаясь в твердую кору. Минут через пять, когда разрез стал глубиной около двух сантиметров. Качинский дал знак прекратить работу.
– Теперь здесь…– указал он на противоположную сторону ствола.
И снова долго и нудно мы водили пилой по миллиметру вгрызаясь в сосну. Стало жарко. Я даже попытался расстегнуться, но заметив предостерегающий взгляд Льва Данилыча остановился.
– Смотри, Сашка,– покачал он головой,– пневмония штука такая…От нее и помереть можно.
Пришлось работать в телогрейке. Когда ствол заскрипел, наклонился, поглощая тот маленький разрез, который мы сделали в самом начале, бывший офицер дал команду отходить. Сосна зашаталась, застонала, наклоняясь все сильнее.
– Бойся!– прокричал Качинский.
С грохотом и треском дерево рухнуло на уже приготовленную вырубку, подняв облако снежной пыли, в последний раз взметнув вверх свои пушистые ветки, будто раненый великан, сраженный-таки лилипутами в неравно бою.
– Теперь надо обрубить ветки, оставив один ствол и оттащить вон к тому уж готовому к отправке лесу,– Лев Данилыч указал на аккуратно сложенные штабеля готовых бревен. Я кивнул и активно заработал топором.
– Бойся!– этот крик я услышал, когда он совпал с треском ломающейся сосны. Чьи-то крепкие руки толкнули меня в спину, сталкивая в сторону, прямо в снежный сугроб. Совсем рядом от моей головы, оцарапав ветками щеку, рухнуло дерево, больно хлестанув ветками по ребрам, и я остался лежать там, погребенный этими ветками по самую макушку, все еще не понимая на каком я свете. Боль в правой стороне груди становилась все сильнее, разгораясь с новой силой. Я попробовал повернуть голову, но тут же уткнулся в колючую пушистую лапу, больно мазнувшую всеми своими иголками мне прямо по носу.