– Я не знаю, с чего начать…– опустил глаза Андрей, разглядывая носки своих сапог.
– Начни с самого главного!– посоветовала женщина, вставая и направляясь к печке. Подкинула несколько поленьев в открытую заслонку и водрузила на металлический лист печки закопченный, по-холостяцки грязный чайник.– Чай будешь?
– Спасибо, нет.
– А я, пожалуй, выпью…
– Валь…
– Андрей, если ты пришел просить меня вернуться, простить тебя, то лучше не надо…– оборвала его резко Валя.– Я не вернусь. Ты умудрился убить у меня внутри все хорошее, что было к тебе! И этого доброго отношения больше не вернуть. Рано или поздно терпение у всех заканчивается. Мы прошли точку невозврата и лучше расстаться по-хорошему…
– Жаль…я тебя очень люблю!
– И спишь с Бергман? – усмехнулась Валентина.– Странная любовь, согласись?
– Это не то…
– Это то, Андрей! Чего ты хотел?
– Ты сегодня в обед уезжаешь…– вздохнул Коноваленко, отворачиваясь в с торону, чтобы его слез, еле сдерживаемых, не видела Валентина.
– Уезжаю?!– изумилась она.– Куда?
– В Ленинград…Приказом Наркома тебя переводят в окружной госпиталь под Лугу.
Глеб! Первой мыслью Вали, была мысль о сыне. Господи! Она увидит Глеба! Обнимет его, прижмет к себе. Госпиталь под Лугой! Это же просто чудо какое-то…Потом ошарашила мысль о Сашке. Они только увиделись, даже толком не успели поговорить, и теперь снова расстаются! С трудом женщина совладала со своими эмоциями.
– Ты постарался?
– Это решение наркомата,– покачал головой Коноваленко,– приказ уже подготовили. Поезд вечером. Машину я вам организую до Темниково. В обед уедешь из этого кошмара и забудешь, как страшный сон!
– Вам?– нахмурилась Валя.
– Головко командируют в ленинградское управление лагерей. Так что твой…– он долго подбирал слово, чтобы не нахамить бывшей уже теперь жене, как обычно.– Друг сопроводит тебя.
Обед…Она бросила короткий торопливый взгляд на часы, показывающие половину десятого. Как мало времени у нее…Сашка…Она заторопилась одеваться. Набросила шинель на плечи. Сашка…Сашка…Билась в голове лишь одна мысль.
– К Клименко?– вырвалось у Андрея.
– Ты так и не изменился, Андрей…– покачала головой Валя.
– Я прикажу, чтобы его привели к нам…Ко мне,– поправился он,– тебе же еще надо время, чтобы собрать вещи…
Она с грустью посмотрела в спину уходящему бывшему мужу. Теперь Валя точно знала, что на этом их история закончилась окончательно. То, что предложил сейчас Коноваленко было поступком, поступком настоящего человека…
– Андрей!– окликнула женщина его, когда он уже стоял на пороге, борясь с неподатливой щеколдой.
– Да?– сколько было надежды в этом «да», сколько эмоций! Валя с трудом сдержалась, чтобы не разреветься окончательно.
– Спасибо…
Коноваленко горько усмехнулся.
– Я тут честно ни при чем…
– Я не за это…Я за те счастливые моменты, что у нас все же были!
Впервые Валя видела, чтобы Андрей плкал. По его щеке катилась так и не сдержанная большая слезинка, а он ее не замечал. Все смотрел на свою бывшую жену, будто хотел насмотреться на всю оставшуюся жизнь.
– Меня на квартире не будет до вечера, можешь собираться смело, прощаться…
– Прости меня…– она все-таки рванулась к нему и обняла, а он стоял опустив руки и плакал. Плакал от того, что не удержал, не смог, не понял…Плакал, прощаясь с огромным и счастливым, как оказалось, этапом своей жизни.
– И ты…И ты меня прости!– он вырвался из рук Валентины, нелепо затоптался, мучаясь с все неподдающейся щеколдой, боясь остаться.
Запор все же смилостивился. Глухо щелкнул, выпуская его наружу. Он не хотел оборачиваться назад, понимая, что обернувшись, будет все равно надеяться на чудо, которого не случится. Он все потерял, все сам поломал, и осознание этого было болезненней всего. Винить было некого, он сам все разрушил. Это сейчас понял он, понимала и Валентина. Их уютная спокойная супружеская жизнь завершилась ни с появлением Клименко, ни в Харькове, а гораздо раньше…Когда? На этот вопрос, даже они не могли ответить, прощаясь возможно навсегда.
Оставшись одна, Валя растерянно села на кровать. Силы на миг оставили ее, и боль в груди стала нестерпимой. Отпустив давно ситуацию с мужем, она все же болезненно перенесла это расставание.