– Слушаюсь!– выдавил я из себя, опустив глаза в стол.
– Совещание окончено…Завтра прошу с результатами ко мне.
Коноваленко встал, давая понять, что прием окончен. После него осталось двойственное впечатление. С одной стороны я гордился тем, что мне поручили самую ответственную и важную миссию, а вот с другой…Господи, мне ужасно хотелось увидеть снова Валечку, и начинать свой розыск я решил именно с посещения ее.
ГЛАВА 5
После прошедшего совещания товарищ Власенко подождал пока все разойдутся и, лишь оставшись в кабинете в полном одиночестве, набрал заученный наизусть номер , состоящий из четырех цифр. Прозвучал в трубке длинный гудок, а потом молодой голос девушки оператора поинтересовался о цели звонка.
– Добавочный ноль пять,– сообщил ей Власенко, покусывая от волнения нижнюю губу. В столь высокие кабинеты он звонил редко, а если быть точным, то вообще первый и единственный раз сегодня.
– Соединяю…– опять три длинных гудка и через паузу в трубке возник суровый мужской голос.
– Слушаю вас…– сообщили на том конце.
– Добрый день, беспокоит вас товарищ Власенко из Харьковского УНКВД,– представился Нестор Петрович.
– Власенко? Не помню такого…Что нужно?
– Понимаете…Тут такая ситуация, что я не могу вам не просигнализировать, как коммунист, как ответственный товарищ о том, что творится в нашем управлении с приходом товарища Коноваленко…
– Ближе к делу…Вы же понимаете кому звоните.
Нестор Петрович замер с трубкой у уха и затих, прекрасно представляя последствия того, чем все может для него закончится, если на том конце правительственной связи решат, что причина их побеспокоить была не достаточно веская.
– Понимаю, товарищ…
– Не надо имен…Говорите.
– Товарищ Коноваленко получил сегодня распоряжение о перевозки всех ценностей госрезерва республики в здание управления НКВД. Бросился его рьяно выполнять, тем самым поставив под угрозу сохранность данных ценностей. Считаю, что пока не поймана банда преступников, промышляющих нападением на инкассацию, перевозка госрезерва осуществлять не стоит. Я, как коммунист, не мог остаться в стороне, увидев какую большую глупость совершает мой новый начальник, сообщил ему об этом, но он меня и слушать не захотел!
– Коноваленко значит…– задумались на том конце провода. Сердце тревожно забилось в груди Власенко. Сейчас или никогда! В их организации снимали погоны только вместе с головой, уж такая тут была собственная специфика. – И как вы хотите, чтобы наркомат отреагировал на данную информацию?– в голосе собеседника Нестора Петровича послышалась легкая насмешка.
– Я, как ответственный работник, член партии с 1928 года…
– Оставьте, эту ересь для юных пионеров…Организуйте негласное наблюдение за товарищем Коноваленко,– отдал распоряжение неизвестный голос в трубке,– если будет какое-то подозрение, то обязательно сигнализируйте нам, мы примем меры…
В трубке послышались короткие гудки, там, в Москве разъединились, а Власенко так и сидел с телефоном возле уха, пытаясь унять бешено колотящиеся сердце. Ему сегодня несказанно повезло, ведь этот разговор мог закончиться совершенно по-другому. И уже через пару минут из этого кабинета Нестора Петровича вывели бы в наручниках в неизвестном направлении.
Через силу он улыбнулся, глядя пустым взглядом куда-то в простенок.
– Нестор Петрович…– из кабинета Коноваленко вышел немного уставшим, прихрамывающим на правую ногу – болезненный след гражданской войны.
– Слушаю, товарищ майор!– Власенко нацепил на лицо одну из самых своих заискивающих улыбок, вскочил со своего места, внимательный и осторожный.
– На сегодня уже хватит работы,– сообщил ему Андрей Викторович,– мы и без того уже шестнадцать часов не выходили из этого здания, кажется, нам обоим пора отдохнуть. Мою машину к подъезду, а дежурному доложите, что я на телефоне дома. Пойду отосплюсь, хоть немного. Иначе сил совсем не осталось…
– Не бережете вы себя, товарищ майор. Вот Соломон Савельевич все так же…ночь , полночь все за бумагами, да за бумагами…А жить-то когда?– Власенко после сегодняшней маленькой победы не мог не позволить себе эту маленькую шпильку в адрес начальника.
– Спасибо за заботу, Нестор Петрович,– кивнул Коноваленко, поморщившись, прекрасно понимая намек своего личного секретаря, но не подав при этом вида,-как изведем всех преступников и врагов революции, так и отдохнем.
Начальник управления харьковского НКВД медленно вышел из кабинета, наградив Секретаря долгим пронзительным взглядом, который так же был понят именно так, как должно…Мол, мы тоже не лыком шиты, тоже все понимаем…Когда дверь за начальником закрылась, Власенко позволил себе расслабиться. Заискивающая улыбка медленно сползла у него с лица, как весенний тающий снег со стылой земли.