– Что теперь будет…– проговорила она, старательно отворачивая глаза.
– Свадьба будет!– радостно подхватил я, обгоняя её и усаживая на скамейку. Валя не сопротивлялась. Ошарашенно и счастливо смотрела мимо меня, сложив руки на коленях, как примерная ученица.
– Какая свадьба, Сашка? Я замужем…У меня ребенок есть.
– Но ты же не счаслива с ним!– воскликнул горячо я, бухаясь перед ней на колени. Мне плевать было на новые брюки, справленные матерью в горторге по какой-то льготе, мне плевать было на весь мир, сейчас для меня существовала только она, её грустная улыбка, грустный взгляд из-под длинных ресниц, тихий встревоженный голос.
– Откуда ты знаешь?
– Чувствую…Валь, как только я тебя увидел, то мой мир, словно перевернулся с ног на голову! Я вдруг ощутил, что ты самое дорогое, что у меня есть в жизни и ничего другого мне не надо. Замужем? Давай разведемся! Завтра же подашь заявление в ЗАГС! Ребенок? Я очень люблю детей…– я уткнулся ей в открытые ладошки, лежащие на коленях, стал покрывать их поцелуями. Для меня в этот момент перестал существовать целый мир. Во всей Вселенной остались только мы вдвоем. И мне стало неважно, что нас кто-нибудь увидет или услышит, я готов был горы свернуть ради робкой улыбки моей Валечки.
– Перестань! Саш…
– Я люблю тебя!– воскликнул я.– Выходи за меня замуж!
– Дурачок!– рассмеялась она.– Маленький дурачок…
– Почему дурачок! Разведешься со своим мужем, мы тут же распишемся, заберем твоего сына, кстати, где он сейчас? Я хочу с ним познакомиться! Уверен, он похож на тебя!
– Разведемся… Ты помнишь, кто мой муж?
– А что начальники республиканского НКВД не люди? Им разводиться не положено?
Сейчас, после нашего первого поцелуя для меня не существовало никаких преград. Мир казался простым и понятным. Вот она, Валечка, женщина, которую я люблю…Так почему мы нам с ней не быть вместе?
– Я вообще сомневаюсь, что там работают люди после сегодняшнего дня…
– Я тоже там работаю,– пришлось мне заметить.
– Ты еще ребенок, неиспорченный системой,– усмехнулась Валентина,– пройдет десяток лет и она тоже тебя сломает, научит цинизму, сделает жестче, злее…Уж поверь мне!
– Я…
– Не спорь!– она приложила свой пальчик моим губам.– Я точно знаю…
Мимо нас проскочила огромная овчарка с ошейником. Следом за ней по аллее брел крепкого вида в фетровой шляпе седобородый старичок, чем-то похожий на товарища Калинина. Он шел, помахивая тростью, но заметив нс немного смутился, затормозил, захлопав серыми, как гладь утренней реки глазами.
– Молодые люди, я дико извиняюсь, но не видели ли вы мою Герту? Она не пробегала здесь, плутовка этакая?
– Вон, за теми кустами!– махнул я в направлении, куда исчезла овчарка, но очарование момента для Вали прошло. Она встала со скамьи, отодвигая меня в сторону. Букет ромашек остался лежать одиноко на струганных досках. Оба, и я, и она, понимали, что им суждено здесь остаться навсегда, потому что взять их Валентина с собой не может.
– Мне пора, Сашка!– первые робкие звезды загорелись на все еще сером небосводе. Левее нас медленно и неотвратимо выползала из-за туч прозрачно-белая луна.
– Позволь, проводить?– я очень хотел остаться с ней, с моей Валечкой, как можно дольше, каждая минута рядом делала меня самым счастливым человеком на земле. Мне достаточно было просто находиться рядом, дышать одним с ней воздухом, наслаждаться её красотой и чистым звуком голоса.
– Боюсь, что не стоит…Не дай Бог, кто-то увидет!
– Я…
– Ты самый храбрый мальчик на этой планете,– улыбнулась Валентина, глядя мне прямо в глаза,– это я помню…Но не стоит…
Я потупил глаза в землю, обиженно краснея.
– Саш…– Валентина подергала меня за рукав.– Саша…
– Я люблю тебя!– буркнул я.
– Не стоит…– она обхватила мою голову руками и впилась губами мне в губы. И планета вдруг завертелась все сильнее. Голова закружилась, словно от переизбытка воздуха.
– Люблю…– прошептал я, покрывая её лицо поцелуями.
– Пора, дурачок…Пора…
– Мне не хочется тебя отпускать…– покачал я головой, сжимая Валентину в объятиях и чувствуя, как под тонкой тканью сатинового платья бьется её огромное сердце.
– Надо идти,– она оказалась мудрее и умнее меня. Отстранилась и пошла в сторону дома, разрывая наши объятия.
– А что было сегодня?– вдруг вспомнил я слова любимой женщины, что после сегодняшнего дня она сомневается, что в управлении работают люди, а не звери.
Валентина остановилась на секунду, внимательно посмотрела на меня, а потом тихо произнесла, так что я еле расслышал:
– Сегодня?– переспросила она.– Сегодня наступил день, когда вся моя старая жизнь рухнула…