Жаль только, что в нашей стране миллионеров не бывает. Миллионер – это капиталист, который наживается на трудовом народе, да и Валентина…Согласилась бы она? А товарищ майор? Как бы он отреагировал на это все? Сколько ему можно лгать, что мы любим друг друга с его женой? Это нечестно…Нечестно по отношению к нему, Вале, к самому себе…Надо бы с ним поговорить, как закончится операция. Только Валечке ничего не говорить, иначе она будет против…
Грузовик притормозил, снова бросив нас в разные стороны кузова. Заскрипели ворота.
– Кажется, приехали,– констатировал я, но мне никто не ответил. Только парнишка-срочник рядом со мной сжал поплотнее цевье винтовки.
– К машине!– где-то рядом прозвенел Конопатов. Надо же, оказался неплохим организатором,продумал операцию, спланировал, нашел людей. После пыльного душного кузова яркий солнечный свет ударил по глазам. Зажмурившись, спрыгнул вниз. Следом, как мешок с картошкой приземлился срочник. Ничего, оботрется, скоро станет на таких же, как он смотреть свысока. Все мы были такие…Поискал глазами Конопатова, раздающего распоряжения остальным старшим машин.
– Погрузка займет ровно десять минут!– пояснял он.– Через десять минут Тарасенко отправляется по проспекту Октября, Чудинов в переулок товарища Петтерса, а остальные следом, согласна плана. Взялись шустрее, мужички!
Ящики были уже приготовлены заранее. Их сложили пирамидой у входа в хранилище, а рядом топтался представитель госбанка в засаленных нарукавниках с бухгалтерской книжкой в руках, ведя учет.
Ничего примечательного в грузе не было. Обычные серо-зеленые яики из-под снарядов. Таких в пору курсантской юности было перетаскано видимо-невидимо. Один за другим они оказывались в кузове нашего грузовика. Чтобы не мешать, я отошел в сторону, наблюдая за тем, как споро и слаженно работают конвойные, словно постоянно только этим и занимаются. Оружие сложено пирамидой в стороне. А ребята, засучив рукава, протаскивают, подносят, поднимают. Конопатов устроился рядом с бухгалтером, тоже считая ящики с золотом. Не дай Бог, какого не досчитаются, все – пиши пропало. Магадан для Васьки будет самым лучшим исходом.
– Ты фраер рамсы попутал, что ли?!– совсем рядом раздался оглушительный грохот. Ящик, который несли срочник, сидящий рядом со мной, и один из конвойных, выпал из рук паренька и рухнул на асфальт. Крышка треснула, и на землю просыпались слитки с клеймом СССР. Золото ослепительно заблестело на солнце, будто только вылитое.
– Я…я…– растерялся паренек.– Я сейчас все приберу…
Он бросился к ящику, пытаясь запихнуть обратно просыпавшееся золото.
– Канай отсюда!– его отпихнули в сторону, не дав прикоснуться.
– Руки у вас,– покачал головой Конопатов, прибежавший на шум,– из одного места растут…
– Извините…
– У вас будет мешок? Или еще один ящик, товарищ Левенец?– обратился Василий к бухгалтеру, невозмутимо взирающему на происходящее.
– Секундочку!– недовольно поморщился тот, видимо, думая, как списывать испорченный инвентарь. Для них бумажки самое главное…Дебет с кредитом должны сходиться.
– Что стоим, бараны?!– рявкнул недовольно Конопатов, наблюдая, как я от всего самоустранился и закурил папиросу.– Грузим! Время!
Солдаты бросились исполнять приказ, а я в который раз за сегодняшнее утро ощутил непонятное мне предчувствие чего-то нехорошего. Что меня смутило? Я задумчиво осмотрел погрузку. Вроде все нормально, а нет…Ноет в груди, будто предупреждает.
– Становись!– последний ящик с грохотом опустился в кузов. Взмыленные работой солдаты построились в одну неровную шеренгу. Мои четверо пристроились с краю. – По машинам!– махнул рукой Конопатов, расписываясь в получении у довольного проведенной работой бухгалтера. Все, теперь ответственность за золотой запас республики целиком и полностью лежит на наших с Васькой плечах, и это обстоятельство отчего-то меня радовало все меньше и меньше....Особенно учитывая неосторожно оброненную фразу одним из моих конвойных.
– Рамсы попутал…– тихо проговорил я лексикон из тюремного жаргона. Откуда Василий набрал таких солдат? Скорее всего из холодногорской тюрьмы. Я слышал, что охранники там часто перенимают привычки заключенных.
– Поехали!
Снова скрип ворот. Ноги на ящиках. Так удобнее…Срочник отчего-то стал жаться поближе ко мне, словно к родной матери. Наверное, ему тоже жутковато и удивительно видеть такое количество золота. Двигатель басовито заурчал, и машина тронулась с места. Ну все, теперь еще полчаса и сегодняшнюю операцию можно считать успешно завершенной. Васька получит очередное поощрение, а я под это дело выпрошу у него отгул, чтобы повидаться с Валечкой. Оказалось, что любовь сложная штука -она не только радует влюбленных этим горячим чувством в груди, но и заставляет мучиться от того, что ты не можешь прикоснуться к родным рукам, обнять и поцеловать дорогого тебе человека.