Валентина наклонилась со своей полки, не сводя глаз с ножа. Оглушительно громкий храп заставил ее вздрогнуть и резко отстраниться назад, но это всего лишь один из инспекторов Толик или Виталик, она уже и не помнила, перевернулся чуть в сторону и засопел.
Нож был совсем рядом. Идеальная белая майка Андрея, распахнутая на груди, мерно вздымалась в такт его дыханию. Всего лишь одно движение, подумала Валя. Всего лишь один удар…И забыть обо всем, как страшный сон! А дальше? Что дальше? Тот же лагерь? Только бе постоянных издевательств и морального гнета? Или все намного сложнее?
Рука сама потянулась к финке. Прохладная наборная ручка удобно легла ей в ладонь, словно сделана была под нее. Одно движение…и ее мучения закончатся. Тело Вали сотрясла крупная дрожь. Звякнул нож, поднимаемый между грязными стаканами. Аккуратно…Спокойно…Тихо, чтобы никто не проснулся.
А что потом? Потом будет потом…А сейчас…
– Не так-то просто пырнуть человека, да?– голос мужа отрезвил ее. Женщина испуганно выпустила нож и тот с грохотом упал на стол. Глаза Андрея внимательно и презрительно смотрели на нее, прожигая насквозь. Коноваленко был спокоен. Просто наблюдал за тем, как Валя всем телом подалась назад, пытаясь вжаться в стенку их купе.– Бить надо вот сюда…– ткнул он пальцем себя в грудь. – Одним ударом…Чтобы раз и все! Что же ты, дорогая, выпустила ножичек из воих рук? Настроилась бей!– мужчина приподнялся и протянул ей финку.– Бери…
Валентина испуганно покачала головой. Наваждение прошло. Остался лишь страх, страх от наказания, которое ей придумает муж, и страх от того, что могла натворить. О чем она думала? Как же Глеб? Или в этот момент она совсем не думала о сыне?
– Бей!– повторил Андрей с каменным лицом. Нож блестел в свете ночных фонарей станции, пробивающийся сквозь плотные занавески.
– П-п-прости…Я…
– Бей!– повысил голос Коноваленко, бешено вращая глазами.– Иначе я тебя саму здесь зарежу, тварь!
Нож в его огромной руке казался совсем маленьким, почти игрушечным. Сможет ли она воткнуть его в грудь своего мужа? Валя поджала колени под себя, забившись в угол купе, беспрестанно всхлипывая.
– Н-нет…Андрей, п-п-прости…Я не хочу! Н-н-не буду…
– Сука, бей!– он качнулся в ее сторону, словно намериваясь ударить, но в этот момент паровоз пришел в движение, вагоны дернулись, и гэбист не устоял на ногах. Его швырнуло вперед, на спящего внизу Толика. Тот мгновенно заворочался и очнулся от своего алкогольного сна.
– Саранск?– протирая глаза, уточнил он.– Где это мы?
За окном мелькали заборы, мачты семафоров и стрелочных будок. Город, разделенный с вокзалом каменной стеной, уплывал в густую ночную мглу.
– Сколько времени-то?– разминая затекшие члены, в след за товарищем проснулся тот, которого звали Виталик.– Чего это вы не спите?– заспанное, помятое лицо было некрасивым, но Валя была рада видеть его именно таким. Она даже не могла бы представить, чем бы все закончилось, если бы чудо не произошло и состав не отправили со станции.
Андрей смутился немного, поправил гимнастерку, неловко убирая руку с ножом за спину, чтобы избежать дальнейших расспросов. Вернулся на свое место, неискренне улыбнувшись.
– Жена вот…Поужинать решили. Сальце нарежу, дай думаю…– пожал плечами он, ловко и быстро нарезая остатки закуски.
– Это дело хорошее!– обрадовался Виталик, потирая руки.
– Надо б отъезд обмыть!– поддержал его Толик, пододвигаясь к столу.
– Скорее уже приезд!– рассмеялся инспектор, доставая из коричневого чемодана еще одну поллитровую бутылку самогона.
Зазвенели стаканы. Снова пошли бессмысленные разговоры, воспоминания, рассказы. Валя облегченно выдохнула. О ней все забыли, все кроме Андрея. Когда она повернулась на своей полке к ним спиной, то еще долго ощущала где-то в области пояснице его тяжелый упрямый взгляд, сверлящий ее, словно насквозь.
Под бормотание инспекторов она все же уснула, когда за окном стало сереть. Негромкий перестук колес поезда сделал свое дело и убаюкал женщину. Теперь она задремала без сновидений, провалившись в спасительную темноту, будто в яму без конца и края.
Все ее мысли, чувства остались там, в реальной жизни. Мозг сжалился над ней. Предоставив возможность отдохнуть. Ведь Валентина даже не представляла, что принесет ей следующее утро.
А утро наступило неожиданно и рано, как всегда бывает в поездах дальнего следования. Вроде бы и болтали до пол ночи, ходили туда сюда, а вот уже первые, самые нетерпеливые пассажиры с первыми петухами бредут в туалет. Кто-то хлопнул дверью, в соседнем купе заплакал ребенок. В коридоре проводник долго ругался с одним из пассажиров по поводу сырого белья. Через стенку от Валентины мужчина зашелся громким кашлем. Вагон понемногу оживал. И вот уже просят в полный голос кипяточку, выносят багаж в тамбур, цепляясь в узком проеме за двери. Кому-то скоро выходить…