Мешочники, сутками осаждавшие эти места в надежде попасть на какой-нибудь эшелон, во все глаза глядели на невиданный состав, шептались: «А шо цэ воно такэ?»
Петро, мельком оглядев их лица, сказал другу:
— А может быть, среди них шпионы есть.
— Ну и что? Много ли они узнают. Вышел бронепоезд, а куда? Даже нам с тобой неизвестно.
— Все равно, — не сдавался Петро, — я бы на месте командира всех этих мешочников в шею. А отправление дал бы ночью, в темноте.
Разговор их услышал командир пулеметчиков Чернобрив.
Он похлопал по плечу одного и другого, сказал внушительно:
— Командованию виднее, когда давать отправку, а от людей на вокзалах избавиться невозможно, не все же там спекулянты.
Это знакомство с Чернобривом Петро решил использовать.
Дождался удобного момента и попросил безо всякого:
— Дядя Саша, возьмите меня и Славку к пулеметчикам. Мы сумеем! У нас глаза крепкие, не то что у очкастых.
Чернобрив не ответил прямо, помолчал минуту, спросил:
— Ты про каких очкастых? Тех двух? — кивнул головой на бойцов. — Лучшие стрелки.
Отошел в сторону Чернобрив, не добавил ни слова.
Кто-то из пулеметчиков засмеялся: «Ишь, чего захотели мальцы!» А один старичок, тоже из этого взвода, прошамкал:
— У тебя, командир, племяннички жавелись, так и чешуть: «Дядь Шаша, дядь Шаша…»
Тут уже и Славка не выдержал. Что же получается: смеются над ними?
Как обращаться к командиру, они с Петром, между прочим, знают. Но если ты не в строю, можно и по-обычному говорить, не обязательно «товарищ комроты»…
За день «Витязь революции» трижды занимал огневые позиции, вел орудийный и пулеметный огонь.
Сначала они остановились в естественном укрытии: справа лес подступал к полотну почти вплотную, слева — цепь холмиков. За ними угадывалась деревня — дымы, несколько крыш.
Разведчики ушли в сторону деревни и вскоре вернулись, причем не одни, а с группой всадников. Командир бронепоезда внимательно выслушал тех и других, сделал пометки на карте. Присутствующий при разговоре артиллерийский начальник Николай Плоткин что-то начал писать в блокноте, наверное, делал расчеты для стрельбы.
И вскоре загремели залпы.
Болели уши. Славка и Петро затыкали их пальцами и широко раскрывали рты. Так поступают многие, даже бывалые пушкари.
В общем же было не очень интересно. Этот первый артналет велся по закрытым целям. Ребята залезли на крышу теплушки, но, как ни старались, увидеть разрывы им так и не удалось. Правда, дым был заметен, но не над самой землей — выше.
Когда они слезли с крыши вагона, прискакал еще один всадник и стал благодарить артиллеристов за меткий огонь. Легкое разочарование, уже подступающее к ребячьим сердцам, улетучилось в один миг. Размахивая руками, не скупясь на фантазию, они бросали скороговоркой:
— Пожалуй, сотню бандитов уложили, ага?
— Конечно! Наверное, и самому Палию всыпали…
Не дожидаясь, когда его засекут бандитские разведчики, бронепоезд неторопливо отошел от леса, набрал скорость.
На передней платформе с биноклем в руках стоял Чернобрив.
Он не скрывал своего беспокойства, вполголоса поругивался:
— Не дело это, елки-палки. Впереди должна дрезина идти для безопасности. Того гляди, в ловушку попадем.
И все же Чернобриву и двум дежурным пулеметчикам удалось вовремя обнаружить лопнувший рельс.
Бронепоезд заскрежетал, остановился. По команде разведчики и ремонтники бросились вперед. Рельс вскоре заменили, и Славка, выполняя приказание, побежал к Денисову.
— Товарищ комиссар! — он вскинул руку к козырьку фуражки. — Ремонт закончен, можно двигаться дальше.
— Отчего лопнул рельс, не выяснили? Бандитская работа?
Разговора о том, что это диверсия, среди ремонтников не было, и Славка хотел уже ответить отрицательно, но он понимал — в таких вещах нужна точность. Паренек чистосердечно ответил:
— Не знаю…
— Ладно, — Иван Михайлович сощурил добрые глаза, — иди, хлопче, на платформу.
А на платформе командир «Витязя» Сухоруков успокаивал Чернобрива:
— Хватит ворчать, через пару дней будет тебе дрезина.
— «Тебе»? Мне одному надо, да?
— Не придирайся к словам, сказал будет, значит, будет, сама ЧК вопросом занимается…
Вскоре стальная крепость снова замерла на месте, с бронеплощадок полетели слова команды. Ребята в это время находились возле походной кухни, помогали повару.
Петро чистил картошку, и довольно ловко: на столе росла гора тонкой кожуры. А Славка длинным, как рука по локоть, ножом резал капусту. Что ж, все поочередно дежурят на кухне, таков порядок.