– Ан-тро-по-мор-физм! – провозгласил Пол. – Клиент сказал, что это напоминает сразу и тестяного человечка «Пиллсбери», и маргарин «Паркей» [5]. Никому еще не приходило очеловечить дрожжи, а ведь дрожжи – это основа большинства изделий из теста! А в связи с растущей популярностью домашней выпечки это вдвойне важно. Короче, они хотят, чтобы вся рекламная кампания была основана на этой идее.
– Класс! – сказал Кейт. Глаза у него сверкали.
– Приятно было вас порадовать. – Майер ехидно склонил голову набок. – Ну, а теперь предстоит хорошая работенка. Вам с Дороти нужно довести идею до ума. Мне нужны новые подробности. Вы будете работать параллельно с нашими профессионалами. И я рассчитываю, что вы придумаете больше хороших деталей, чем они. К завтрашнему дню жду новых идей.
Дороти вскинула голову и энергично закивала Кейту.
– Извини, Пол, – конфиденциально начал Кейт, обойдя стол и отведя наставника в сторону, – а нельзя ли мне завтра, скажем, встретиться с кем-нибудь из наших клиентов, живущих на юге штата? Мне просто позарез нужно в Мидвестерн. Срочно.
Майер скептически хмыкнул и посмотрел на Кейта неблагосклонно:
– Что, с девушкой нелады?
– Да нет, что ты! – воскликнул Кейт и снова перешел на шепот. – Не в этом дело. Это действительно очень важно, Пол. Я бы не стал просить, если бы не такая ситуация. Нельзя ли обождать с мозговым штурмом всего один денек?
Майер тяжело вздохнул, потом пожал плечами:
– Парень, мы ведь тут не в игрушки играем! Ну ладно, на один день, так и быть, отпущу. В Мидвестерн, говоришь? Что ж, загляни тогда в компанию «Гилбрет фид энд фертилайзер», прощупай, как они там. Им это понравится. Обычно мы не высылаем своих людей на дом.
– «Гилбрет»? Это во Флайспеке?
– А ты их что, знаешь?
– Еще бы! – воскликнул Кейт. Майер взглянул на него с любопытством.
– Ну, хорошо. Я тебе дам рекомендательное письмо. Поезжай и прощупай их. Порасспрашивай. Осмотрись. Возможно, у тебя возникнут какие-то идеи на их счет.
У Кейта уже были кое-какие идеи насчет «Гилбрет»: в частности, что они загрязняют окружающую среду и стараются замести следы, – но съездить на завод он согласился. На территории противника можно будет заполучить порцию свеженькой грязи, которая пригодится Народу для очередного письма в газету...
Кейт улыбнулся Полу:
– Я буду очень внимателен!
Поздно ночью зазвонил телефон, висящий на стене кухни. Народ, собравшийся кружком у аппарата, переглядывался, поводя глазами, как испуганные кони. Даже Холл не спешил брать трубку. Наконец Марси, обведя взглядом всех присутствующих, решила принять удар на себя.
– Алло! – сказала она. Послушала, обернулась к Холлу и протянула трубку ему. Прочие насторожились.
– Алло! – сказал Холл. – Да, мистер Дойль – это я. Слушаю.
Голос в трубке был мужской, низкий и сиплый.
– С девочкой и ребенком все в порядке. Живы, здоровы... короче, все нормально.
Глаза Холла сузились. Остальные подвинулись поближе. Холл отчаянно замахал им свободной рукой, давая понять, чтобы они попытались проследить, откуда звонят. Все сдвинулись вплотную и взялись за руки. Некоторые прикрыли глаза, другие не сводили глаз с Холла и телефона. Марси стояла в сторонке и в тревоге ломала руки.
– Понятно, – сказал Холл, изо всех сил стараясь, чтобы голос не дрожал. – Судя по тому, что вы не позвали к телефону их самих, есть какие-то проблемы?
Мужчина ответил не сразу.
– Это была ошибка, – сказал он наконец. – Мы не хотим последствий. Нам нужны гарантии.
– Какие гарантии вам нужны? – резко осведомился Холл. – Я даже не знаю наверняка, в безопасности моя дочь или нет. Кто вы такие? Алло! Алло!
В трубке послышались гудки. Холл обернулся. Глаза у него были безумные.
– Кто-нибудь выследил того, кто звонил?
– Нет, далеко слишком, – грустно сказал Курран, выпуская руки соседей справа и слева. – Чувствуется только, что он напуган не меньше твоего.
– Ну и зачем ты это сделал? – осведомилась Мона, в упор глядя на своего подчиненного. Они все трое сидели бок о бок за ее столом, у телефона.
– Малышка – его дочь! – воскликнул Джейк.
Мона укусила себя за руку, чтобы сдержать вопль.
– Только не Дойль! – всхлипнула она. – Человек, который пытается загубить мой бизнес и мою политическую карьеру! О нет, только не это! – Она провела ладонями по лицу, уронила руки на край стола, и ее пальцы лихорадочно забарабанили по крышке, словно внезапно зажили собственной жизнью. – И что же мне теперь делать?
Джейк смотрел в стену. Лицо его внезапно сделалось задумчивым.
– Может быть, из этого можно извлечь пользу, – сказал он.
– Пользу? – переспросила она с горечью. – Самым разумным было бы сдать вас обоих в полицию, даже если меня привлекут к суду как соучастницу!
– Ну, мы в этом деле заодно, вы же понимаете, – сказал помощник, покачав головой и не обращая внимания на ее дурацкую вспышку. – Однако эту ситуацию действительно можно обратить в вашу пользу.
– Как это? – спросила Мона. Ей сделалось стыдно. Она поняла, что они действительно оказались соучастниками преступления, независимо от того, чем все это закончится. И Мона была рада, что Джейк пропустил ее угрозу мимо ушей. В случае провала она потеряет куда больше, чем он... – Шантаж? Выкуп?
– Ну, назовем это «пожертвованием», – осторожно сказал Джейк. – Он ведь не знает наверняка про то, что мы сливаем отходы, это все только его догадки. Вы можете заставить его прекратить ругать вас в газетах, пока не пройдут выборы.
– Но стоит ли сообщать ему, кто мы? – поспешно спросила Мона.
– Он все равно узнает. Девчонка-то знает. Мы же не завязывали ей глаза по дороге сюда. Вы можете потребовать, чтобы он отказался от судебного преследования и прекратил писать в газеты.
– Ну, может быть... – неуверенно сказала Мона. – Но ведь после того, как дети вернутся домой, он может махнуть рукой на все свои обещания...
– Ну, тогда потребуйте денег, – рассудительно сказал Джейк.
Мона колебалась. Деньги бы ей очень не помешали: их можно будет использовать на избирательную кампанию, на то, чтобы какое-то время оплачивать легальную утилизацию отходов...
– Ладно. Значит, наши требования: деньги – раз, никакого судебного преследования – два, и три – никаких писем в газету. За это дети будут ему возвращены в целости и сохранности.
– Дадим ему еще пару дней, пускай помаринуется, а потом перезвоним. – Джейк угрожающе ухмыльнулся. – Все как в бизнесе. Маленько прижать, а потом отпустить, чтобы опомнился и пораскинул мозгами. Согласится как миленький!
– Никаких следов, – сказала Диана Кейту, когда он на следующее утро заехал за ней на ее квартиру близ университета. – Я каждый день хожу в библиотеку, все надеюсь, что дети появятся. Ни звука. Ничего. И следы в пыли на полу только мои собственные.
Она наклонилась к окну машины со стороны водительского сиденья, и они с Кейтом обменялись мимолетным поцелуем.
– А я-то думал приехать сюда на выходные и нормально отдохнуть с тобой, а тут вот что. – Кейт помог ей усесться в машину. – Но что поделаешь!
– Ничего, – согласилась Диана, пролезая под его правую руку, пока Кейт отъезжал от тротуара. – Ситуация ужасная. Хорошо хоть, ты приехал. Думаю, остальные скажут то же самое.
Главная комната большого дома была полна народу. Когда вошли Кейт с Дианой, все – и Малые, и Большие – переговаривались вполголоса. Новоприбывших торжественно приветствовали и усадили в середине, со старейшинами. Данн с Марси присели на маленьких стульчиках в толпе эльфов. Людмила устроилась на старом диване, между Ли Эйсли и Маурой. Молодую эльфийку окружало что-то вроде тщательно продуманной группы поддержки. Маура выглядела не просто усталой, но и изможденной. Ее лицо, обычно круглое и румяное, вытянулось и сделалось серовато-бледным. Она старалась держаться мужественно, но все вокруг напоминало ей о пропавшем ребенке. Все ее движения были какими-то неуверенными, отрывистыми, и она в любой момент готова была удариться в слезы. По телефону Катра призналась Кейту, что по вечерам несколько эльфов накладывают на Мауру сонное заклятие, а не то бы она всю ночь напролет бродила, разыскивая свою малышку.
5. Известные в Америке рекламы популярных компаний.