— Хозяин Эбенизер?
Эбенизер кивнул, хотя Смолевка заметила недовольный взгляд, будто он понял не все.
— Мисс Доркас?
— Нет, я не поняла.
Это было так неожиданно, что Исаак Блад вздрогнул от удивления, но затем рассердился.
— Вы не поняли?
Смолевка встала и прошлась до окон, выходящих на север.
— Что такое Ковенант, мистер Блад? — она чувствовала, что её крылья сломаны, порваны, кровоточат, и она быстро и беспомощно падает на землю. Смерть отца ничего не решала, просто отодвигала свадьбу.
Поверенный проигнорировал вопрос. Он связывал бумаги.
— Позвольте маленький совет? Я бы предложил в скором времени сыграть тихую свадьбу. Возможно недель через шесть? Это не было бы неприличным, — он тягостно всмотрелся в Сэмюэла Скэммелла. — Вы понимаете, что завещание предполагает ваш брак, и ваше положение в поместье полностью зависит от этого?
— Я понимаю, да.
— И, конечно, желанием Мэтью Слайта было бы, чтобы это счастливое событие не откладывалось на очень длинный срок. Дела должны идти своим чередом, мистер Скэммелл. Своим чередом!
— Правда и ещё раз правда, — Скэммелл встал, чтобы проводить поверенного.
Смолевка отвернулась от окна.
— Мистер Блад, вы не ответили на мой вопрос. Что такое Ковенант?
Этот вопрос всех смутил, а поверенный пренебрежительно пожал плечами.
— Ваша доля в браке, мисс Слайт. Поместье, конечно же всегда предназначалось вашему брату, но ваш отец сделал распоряжения по приданому для вас. Боюсь, я знаю не очень много. Их регулировал юрист из Лондона, я лишь подозреваю, что вы будете достаточно обеспеченной.
— Правда, — кивнул ей Скэммелл, страстно желая угодить.
Воцарилось молчание, Смолевка ответ получила, но ответ не давал ей надежду на освобождение от Скэммелла. Скрипучий голос Эбенизера громко прозвучал в комнате.
— Что значит достаточно? Какова ценность Ковенанта?
Исаак Блад пожал плечами.
— Я не знаю.
Скэммелл хитро поднял брови, беспокойно и самодовольно. Ему не терпелось сообщить ей главную новость. Он так стремился произвести впечатление на эту красивую, золотоволосую девушку, которую очень хотел обнять. Хотел, чтобы Смолевка похвалила его, одобрила, и надеялся, что его слова сломают дамбу из её сдержанных чувств.
— Я могу ответить, правда, могу, — он улыбнулся Смолевке. — В прошлом году, насколько мы могли оценить, Ковенант принес десять тысяч фунтов.
— Боже! — Исаак Блад схватился за аналой.
Эбенизер медленно поднялся, впервые за день его лицо ожило.
— Сколько?
— Десять тысяч фунтов, — скромно повторил Скэммелл, как будто он отвечал за доход, но не хотел хвастаться. — Он, конечно, варьируется. Один год больше, другой меньше.
— Десять тысяч фунтов? — от гнева голос Эбенизера стал громче. — Десять тысяч? — размер суммы был настолько огромный, что едва укладывался в голове. Огромная сумма, достояние, сумма, гораздо превышающая доход от всего Уирлаттона. Все, что мог выручить от поместья Эбенизер, было около 700 фунтов в год, а сейчас он слышал, что его сестра получила гораздо, гораздо больше.
Скэммелл хихикнул от удовольствия.
— Правда и ещё раз правда, — теперь, возможно, Смолевка с радостным сердцем выйдет за него замуж. Они будут богаты как немногие в этом мире. — Ты удивлена, моя дорогая?
Смолевка разделяла недоверие брата. Десять тысяч фунтов! Неправдоподобная сумма. Она поняла суть и расстроилась, но помня завещание, проигнорировала Сэмюэла Скэммелла.
— Мистер Блад? Правильно ли я поняла, что в завещании говорится, что деньги станут моими, когда мне исполнится двадцать пять?
— Именно так, именно так, — Исаак Блад уважительно взглянул на неё по — новому. — И конечно, нет, если ты выйдешь замуж, поскольку тогда все средства будут принадлежать твоему драгоценному мужу как положено. Но если он умрёт раньше тебя, — здесь Блад сделал извиняющий жест в сторону Скэммелла, — тогда, конечно, ты примешь печать под собственное хранение. Именно это, я думаю, ясно из завещания.
— Печать? — Эбенизер, хромая, подошел к аналою.
Блад вылил остатки мальвазии в стакан.
— Она просто подтверждает подпись на любой бумаге, относящейся к Ковенанту.
— Но где она, мистер Блад? Где она? — Эбенизер был необычно оживлен.
Юрист допил сладкое вино, затем пожал плечами.
— Откуда мне знать, хозяин Эбенизер? Полагаю, она где-то в вещах вашего отца, — он с сожалением посмотрел на пустой стакан. — Вам следует поискать её. Рекомендую искать усердно.