— Меняемся? — правильно поняла мой намек русалка и покачала пальчиком свои серьги: большущие грушевидные жемчужины нежного серебристого оттенка, свисающие с золотого крепления.
— А не жалко? — хмыкнула я. — Твои стоят намного дороже.
— Да в море жемчуга сколько угодно, — отмахнулась она. — А вот ба-а-абочки…
Я не стала ломаться. Молча сняла вожделенных «ба-а-абочек», положила на стол и провела над ними рукой, омывая магией. Лидия повторила мои действия со своими украшениями. После чего мы, заговорщицки улыбаясь друг другу, вдели полученные на обмен серьги в уши.
— А мы? — обиженно протянула Марина. — Мы тоже хотим что-нибудь. Кира, давай меняться браслетами? Смотри, сколько их у тебя! И все такие красивые, яркие! Ну пожалуйста!
— Это вообще-то обереги, а не обычные браслеты! — обиделась я за свои фенечки. — Ручная работа, между прочим! Я сама плела и заговаривала!
И ночь перестала быть томной. Мы как сороки менялись украшениями. Нахваливали «свое» и выбирали самое приглянувшееся из предложенного. В итоге я получила от Лидии кулон с такой же серебристой грушевидной жемчужиной в комплект к серьгам и связку ожерелий из обычного крупного белого жемчуга. А Селина и Марина вручили мне браслеты, колечко и еще одни сережки, более скромные. Я честно пыталась объяснить, что мои фенечки столько не стоят, но русалки меня уверили, что для них жемчуг — это тоже не самый дорогой товар и в море его сколько угодно. Логично, в общем-то.
Когда мы нацепили всё полученное в процессе обмена друг с другом (я при этом чувствовала себя ужасно глупо, никогда жемчуг не носила, да еще в таком количестве), то повисла пауза, заполненная довольными улыбками и любованием полученными цацками. Девчонки — это девчонки, и неважно, ноги у них или хвосты и живут они на суше или в воде.
— А хотите я вам погадаю? Только сегодня и только сейчас… — голосом ярмарочного зазывалы, дурачась, тихонько провыла я, зажимая в ладошке вторую пару сережек.
Карты у меня были с собой в сумке. Не то чтобы я любила гадать, но выучила это хорошо на уроках спиритизма и изредка делала расклад на ближайшее будущее.
Рассвет застал нас склонившимися над картами, разложенными на одеяле. Я успела погадать всем трем девушкам, и они остались очень довольными. Вдруг первые солнечные лучи брызнули в небо из-за горизонта, и русалки подскочили.
— Кира, мы придем завтра, как стемнеет! — крикнули они уже на бегу и прыгнули в воду.
— Кира, жди! Завтра еще поговорим! — донесся голос Лидии.
Я открыла рот, чтобы ответить, но тут мимо меня с визгом пробежали Стелла и Лаура, с разгону влетели в воду и скрылись в волнах. А следом за ними приплелся покачивающийся от усталости Карел с опухшими от поцелуев губами и осоловевшими поглупевшими глазами. Мы постояли, глядя на восходящее солнце, раскрашивающее море в золотые оттенки.
— Пойдем спать, герой-любовник, — зевнула я. — Ты, конечно, кру-у-ут! Не ожидала!
— Кира-а-а! — укоризненно пробасил он.
— Понравилось хоть? — ничуть не смутилась я.
Он интригующе улыбнулся, подхватил одеяло, мой котелок, так и не пригодившиеся травы и побрел к нашему лагерю.
Весь день мы отсыпались, выныривая из дремы, только чтобы поесть, охладиться в море и сразу же вновь проваливались в сон.
А вечером, как только солнце село, снова пришли вчерашние русалки. Стелла и Лаура сразу же бросились целовать, обнимать и тискать Карела. Он краснел, отводил от меня взгляд, но… Его опять напичкали устрицами и креветками и утащили, а мы остались вчерашним составом у костра.
— Стелла и Лаура счастливы, — улыбаясь, произнесла Лидия. — Они будут очень скучать по мальчику, когда вы уйдете. Я правильно понимаю, этот мир вам неродной?
— Да. Мы прибыли сюда всего на месяц. Наш руководитель живет в Лериграссе, а нас сюда отправил за ингредиентами для зелий. Мы уже почти все собрали.
— А что не смогли найти? — спросила Селина.
Я сморщила нос… Говорить о чешуе этим милым русалочкам было неловко. Я-то ожидала увидеть вредных и противных стерв, собиралась их как-то задурить, чтобы получить чешую с их хвостов. А они оказались такими славными, что у меня язык не поворачивался. Да и хвостов у них не имелось, к нам они выходили в человеческом облике.
— Чешую? — понятливо хмыкнула Лидия.
Я покаянно кивнула и озвучила свои мысли.
— Так мы и есть стервы с теми, с кем по-другому никак, — ничуть не обиделась девушка. — На нашем месте любая женщина любой расы озверела бы и стала вести себя так, чтобы неповадно было в следующий раз приплывать в чужой дом, гадить там и пытаться обворовать.