…- Так и чем ты темным ушастым не угодил? — вопрошал Эльхарн у ловца, вернувшись после разговора с наместником и разливая элитное эльфийское по бокалам. Пить из чайных чашек от зачарованных сервизов он больше не рисковал. — Я и сам с ушастиками стараюсь не связываться. Злопамятные очень. Рассказывай, давай.
— Я эти портреты в их посольстве позаимствовал, — покаялся безо всякого чувства раскаяния на лице Рико. — Правда, без их ведома и согласия. А они чего-то всполошились. Кстати, ты на древнеэльфийском читаешь?
— Я на нем даже разговариваю, — демон стремительно проглядывал принесенные Рико документы, отделяя те, которым надо уделить повышенное внимание. — Если нахожу, с кем поговорить. Знаешь, сколько времени мой папаша потратил, чтобы найти мне учителя, и мне правильное произношение поставили? Это всё?
— Не знаю, честно говоря, взял, что по нашему делу было, — ловец залпом опрокинул в себя напиток, за который некоторые ценители готовы были бы продать свои почки, крылья и гребни. — Эльхарн, на последнем портрете — это, несомненно, Айка. Только постарше. Поверь, нас учили сопоставлять черты лиц и другие особенности. Разрез глаз, форму ушей. Нет, не совсем мелкая, но ближайшая родственница. Скорее всего, мать. А что это, вообще, за бумажки?
— Это, так называемые, «розыскашки», — Высший перестал изображать из себя великовозрастного балбеса и принял серьезный вид. — Розыскные листы. Они в одной папке были?
— Ага, в одной, остальные я проверить не успел, охрана у них слишком резвая, пришлось очень быстро уходить, — Лайк широко зевнул, усталость брала свое даже у такого закаленного жизнью охотника за душами. А еще горячая еда и отличное вино. Не хватало только женщины. Пора бы к деканессе Одори заглянуть, может, впустит раненого к себе и излечит от ненужных душевных терзаний. Он искоса глянул на дверь спальни, за которой спала Айя. — Но эта сверху лежала. И первым листом — портрет этой женщины. А что там написано на обороте?
— А написано там, что при обнаружении некой ларенессы Ней Сиериен из Дома Серебристой Ивы, она подлежит немедленному уничтожению, — Эльхарн непроизвольно оскалился, демонстрируя немаленькие клыки. — Так, смотрим дату выдачи «розыскашки». Шестого листа третьего ростка акации, выросшей под сенью золотистого клена на холме великой липы… Так, перевожу для тех, кто не мучился с древнеэльфийским в детстве… это — двадцать шесть лет назад. И что тогда мы имеем? Двадцать шесть лет назад некая Ней Сиериен свалила из Тёмного леса от остроухих. Ларенесса… Плохо, это типа нашей герцогини. Высокородная. Но имя не эльфийское… И перед этим она учудила что-то позорное, что Лес решил открыть на неё охоту. Масштабную. По всем государствам Верхнего мира. Иначе бы «розыскашка» на неё в этом посольстве не лежала.
— Например, залетела от лаурга и опозорила род, — предположил охотник, четко осознавая, что если бы Эльхарн не дал ему защиту рода Али Греев, то жить ему бы оставалось очень недолго. — А на детях темноухие отыгрываются? И что там за непонятки с именами?
— На детях — нет, а имя… Ней в качестве первого имени… Потомок нечистой крови, — тёмный нервно стучал хвостом по полу, правда, пока, не выпуская лезвий. — Впрочем, сходится. Так, кажется, потенциальную маму Айи мы нашли. Точнее, имя мы её знаем. Знаешь, надо бы мне с отцом на эту тему поговорить. Не уверен, но могу предположить, что сюда «зайки» не сунутся. И к тебе не полезут, ты только из Логова пока не выходи, я завтра тебе охранный браслет из Пекла прихвачу. И еще, Рико, Айе ни слова! Мы с тобой сегодня просто пьем. А что? Имеем право. Еще бы моя домашняя нечисть нас не заложила. А то они могут, особенно, домовушка. Причем сделает это из лучших побуждений — «Хозяин, Вам с похмелья рассольчику не принести? А то у Вас головушка, наверно, болит? Ах, я Вам сейчас самого вкусненького из кадки с солеными огурчиками нацежу». При Айке, с утра. Развел я тут таких, жалостливых, удавить бы, но самому… жалко. А все дела порешаем послезавтра. Тебе еще добавить, или ты, я вижу, уже морду налево мылишь?
— Почему не удалось убить Эльхарна? — новый глава Ордена Судного дня, мужчина лет пятидесяти, в обычной серой форме, стоящий у растопленного камина в своем родовом замке с заложенными за спину руками, пытливо глянул на своего понурого заместителя. — У Светлейшего был великолепный план. Только не говори мне, что Высшего демона вообще нельзя убить. Убить можно любого, было бы желание и ресурсы. А у Пастыря было и то, и другое!
— Его Святейшество подвела излишняя самоуверенность, — осторожно проговорил молодой человек лет двадцати пяти со светлыми волосами, в еще более неприметной одежде, сидящий на краешке неудобного, жесткого стула напротив своего патрона. Он пока еще не знал, чего ожидать от шефа, поэтому слова подбирал очень тщательно, забавляя этим своего начальника. — План был действительно хорош. Отсечь демона от изнанки, заставить уйти в глухую защиту, выкачать его защиту и добить. Если бы не одно «но»… он на привязке у магиссы оказался. А у той — пассивный резерв около двух тысяч единиц магиков. О чем Светлейший знал, разумеется и даже сделал на это расчет, дав своему наемнику накопитель на десять тысяч. Итого, расклад был в сторону наемника, ведь у демона должно было быть тысяч пять единиц, не более.