— Сами об этом госпоже Этори скажете? — магистр Глок злоехидно взглянул на своего начальника. — А Вы в курсе, милорд, что над этим «флигелем», как Вы выразились, стоит защитный купол? Причем такой, что я его пробить не смог? Там под пять тысяч магдиниц вкачано! И где они столько энергии берут?
— Так проректор наша ненасытная энергию из Источника Школы качает и демону передает, — милорд архимаг недовольно скрипнул зубами. Всё лечебное действие спасительных эликсиров пошло сейчас к волколаку под блохастый хвост. — Пять тысяч уже вкачали, хапуги?! Хранитель! Отчитайся!
— Двадцать шесть тысяч, господин, — угрюмая полупрозрачная морда Хранителя Школы проявилась перед Лантаром из простенка между книжными шкафами. — И продолжают напитывать купол. Там очень хитрое плетение… Демон накрутил шесть стихий.
— Стихии — это, скорее всего, малышка Айя, — первый маг ненадолго задумался, покусывая губы. — Менталка тоже вплетена? Полная защита? И от «мозговиков»?
— Угу, причем такая, что при попытке в неё влезть, можно без этих самых мозгов и остаться, — злорадно уточнил Хранитель. — Я пробить не смог. Без риска для жизни.
— Хранитель, ты мертв, на вскидку, уже несколько столетий, с момента постройки этого замка, — живенько подколол древнего духа магистр Глок. — Двадцать шесть тысяч единиц!.. Не слабо они защититься постарались.
— Уже тридцать тысяч, — мелочно наябедничал Хранитель. — И продолжают качать энергию. Интересно, на каком объеме они остановятся?
— Тысячах на пятидесяти, не меньше, — Лантар отрешенно изучал дальнюю стену своего кабинета, за которой прятался, как он предполагал, невскрытый никем еще тайный ход. — Купол в пятьдесят тысяч единиц магэнергии… Да его вообще ничем не пробьёшь! А наше сокровище будет его постоянно подпитывать ворованной из Источника магией.
— Сами её пригласили — сами и управу на нее ищите, — мстительно выплюнул призрак, шустро убираясь обратно в каменную кладку. — А меня не вздумайте привлекать, я в домике!
— Одно неловкое замечание, и мы потеряли отличного исполнителя, юридически к нему не подкопаешься, ибо еще при жизни был редчайшим маразматиком, и практически давно мертв, увы, — с грустной миной заметил исполняющий обязанности руководителя «Вышки». — Что ж, на самом деле, я уже согласен с тем фактом, что проще с одной Этори контракт расторгнуть, чем со всей тройкой бодаться. Но, укуси ее серый грых за… бочок! Ее Высочество Эрика пока против. А для меня — это веский довод. Бездна! И зачем ей этот мажор хвостатый понадобился? У него же привязка к человечке такая, что легче их обоих прибить разом, чем связь разорвать!
— Хе-хе, как раз-таки, замечу, Этори — не совсем человечка, — Хеклер Глок был готов поспорить на многое, отстаивая свои подозрения. — В ней намешано, минимум, три крови: свежая людская, наследие вымерших сирен и, вероятнее всего, демонюки где-то в роду наследили. Иначе огнегривые её бы не признали. Может, и ещё кто-то по предкам приблудился. Но за эти три крови ручаюсь. И что самое невероятное, все три наследия из Высших родов. Сиротинушка наша оказалась с тройным секретом!
— Так, а вот об этом молчим в тряпочку! — Лантар вполне ощутимо напрягся и подался вперед, угрожающе глядя на догадливого декана. Стоит связать его дополнительной клятвой. — Глок, ей сколько сейчас лет? Около двадцати пяти? Подними мне все хроники всех государств за период её рождения. Если в ней столько намешано, как ты говоришь, то должны быть следы тех, кем были её родители. И я хочу это знать!
15
За окном, под проливным дождем, маячила недовольная усатая физиономия местного кошака, прирожденного партизана и диверсанта, умудряющегося одинаково обходить любые магловушки, вырвавшуюся с местного учебного полигона некронечисть, принципиальную комендантшу и даже самого Хранителя Школы. Как это удавалось мохнатому проходимцу, Темные боги ведают! Но животина имела несколько рваных, уже полностью заживших шрамов на поджарой полосатой тушке, полтора вечно настороженных уха и некрасиво изломанный тощий хвостец, горделиво задранный над оптимистичной, шустрой задниц… задними лапами.
Его такой же хвостатый противник, скрестив руки на широкой груди, а темный взгляд на таких же наглых, но только желто-зеленых, глазищах, молча посылал попрошайку туда, куда приличные коты ходят песочек скрести — в Пекло, разумеется.
Котина не сдавался, разевая зубастую пасть и выводя преотвратнейшие рулады, которые, впрочем, пропадали втуне, так как заботливый вражина поставил полог тишины в спальне.