— Учатся только бюджетники, их тут всего-навсего около двух десятков, — Глок с ненавистью смотрел на спокойного, как валун у подножья Полночной горы, и.о. ректора. — Должен же хоть кто-то потом пойти на обязательную королевскую службу от нашего учебного заведения! А по поводу остальных, Вы правы, они сюда не учиться приехали, а за статусными мантиями! Но королевству от них вреда не будет никакого, работать-то эти «мантии» не собираются по определению!
— Можно подумать, что их кто-то к работе допустит, — злорадно уточнил архимаг, сделав себе пометочку в распухший от дел ежедневник, что для него и курируемых им ведомств диплом «Высшей Школы» равнозначен «волчьему» билету. — Так что Вы от МЕНЯ-то хотите? Я не собираюсь вмешиваться в процесс обучения ваших боевиков!
— Поговорите с госпожой Этори, пусть отменит результаты экзаменов, — уже понимая, что получит отказ, страдальчески воздев руки к и.о. ректору взмолился декан. — И пусть больше на экзамены не ходит… И вообще, нельзя же так со студиозусами!
— Вам не угодишь, Глок, на работу сама не ходит — плохо, стала ходить — еще хуже, — проворчал первый маг Королевства, беря в руки очередной лист с чьими-то неразборчивыми каракулями. Так только целители могли писать. — Вы бы, уж, определились, что ли. Или пусть сидит у себя во флигеле, пока тут за неё доппельгангер отдувается, или она будет проверять глубочайшие, что не донырнешь, знания наших обучаемых!
— Пусть лучше дома сидит! — окончательно сдался несчастный боевик. — Меньше вреда будет. Правда, мне вот любопытно, а на кого тогда в тотализатор ставят? Как я понимаю, на эту нечисть трудолюбивую? Про то, что в кабинете проректора низший демон хозяйничает, кроме нас с Вами никто не знает! А какого он полу, не знаем даже мы!
— Еще Дух Хранитель в курсе, — с издевкой усмехнулся Лантар, сам ставки не делающий и не одобряющий подобные азартные пристрастия у преподавателей, заодно разбивая в дребезги надежды декана на участие в лохотроне. — Так что вообще не советую рисковать, заложит за пару магединиц или просто из вредности, но настучит обязательно!
— Несомненно, мерзавец фантомный и при жизни стукачеством не брезговал, столько своих коллег под магтрибунал подвел, — печально вздохнул магистр Глок, окончательно расставшись с мыслью немного обогатиться за счет пари. — Так я пойду? Пересдачу назначать. Кстати, милорд исполняющий обязанности ректора, а все же я могу надеяться, что госпожа Этори не осчастливит нас своим присутствием на пересдаче и последующих экзаменах?
— Если не проговоритесь ей, что её присутствие нежелательно, то не придет, — Лантар повертел заевшее магперо в пальцах, а потом громко пристукнул им о столешницу. — А вот если ей покажется, что её не жаждут видеть, заявится обязательно. И тогда учебный процесс у нас может изрядно затянуться…
18
Тишина. Больше всего на свете Его Святейшество, Бренидир II, почитал тишину. Ведь только в прекрасном безмолвии можно так остро, так самозабвенно наслаждаться … сокровищами, собранными со всех уголков континента во славу Единого. Не было крепче веры у его самого преданного и истового адепта, чем вера в переливающиеся в горстях золотые монеты, в таинственное мерцание островного «лунного» жемчуга, в ранящее сердце совершенством отполированных граней и изысканностью ковки оружия, украшений, статуй, картин, фолиантов, механизмов… и, безусловно, одаренных. Но только тех, чья сила и дар несли в себе уникальность и могли послужить благим целям Главы Светлого Храма.
Преданный Слуга Пресветлого, а скорее, даров ему полагающихся, в свое время не стал мелочиться и вот уже на протяжении полусотни лет своим постоянным местом обитания застолбил цитадель и прилегающую к центральному Храму Единого обширнейшую территорию. На память хитрый старый лис никогда не жаловался, употребляя укрепляющие отвары и ежедневно упражняясь в ментальной гимнастике. Только он один знал все тайные тропы и ходы и мог беспрепятственно посещать все самые укромные уголки этого храмового лабиринта.
Никто из его прислужников не мог предугадать, в каком заповедном месте этого муравейника возникнет из арки перехода сутулая фигура пронырливого святоши в белоснежной мантии и шелестящим въедливым голосом не начнет вгонять в трепет своих подчиненных. И пришибить рады были бы многие этого всезнающего светлого засра… посланца Единого, но рядом с дряхлой тушкой непременно возникали двое телохранителей из личной когорты Святейшества. А эти до трех не считали, у них лицензия на устранение угрозы прям на груди была нанесена несмываемыми рунами. Поэтому самое умное, что рядовые храмовники могли делать в присутствии своего Пастыря — застыть истуканом и молча изображать раболепие и покорность.