На замке Киллер запнулся, словно был в чем-то не уверен.
Надо бы расспросить подробнее, подумал Дон, но потом. Сейчас они уже спустились в подвал, темный, холодный и сырой, как и положено порядочным подвалам. И откуда-то слышался плеск воды.
- Свет здесь, слева, - сказал Киллер, и зажег лампочку. Древнюю сорокаваттную лампочку на шнуре, без абажура. - Ничего интересного, если не открывать коробки.
Коробок было много, целые штабеля. Упакованные в брезент и пленку, заклеенные и завязанные веревками, кое-какие с почтовыми штемпелями и наклейками, разного размера и формы, эти коробки громоздились у правой стены. А у левой в самом деле был винный стеллаж с пыльными бутылками. Дон удивился. Вино же нельзя хранить в сырости, оно портится. Правда, куда больше, чем винные стеллажи, его удивил колодец прямо посереди подвала. Круглый, из плотно подогнанных каменных блоков, причем камни были разные: и гранит, и бут, и куски базальта, и песчаник, даже желтый крымский ракушечник. Никакой крышки у колодца не было, так что Дон туда заглянул.
На дне плескалась вода. Черная, маслянисто-блестящая. А по стенке колодца - такой же пестро-каменной - спускалась ржавая металлическая лестница. Судя по вытертой, почти блестящей середине перекладин, ей пользовались, и довольно регулярно.
- Понятия не имею, - снова ответил Киллер на невысказанный вопрос. - Про колодец отец ничего не говорил. Я туда не лазил, не полезу...
- ...и мне не советуешь, - закончил за него Дон и выпрямился. - Нет уж. К водяным в гости меня не тянет. Там холодно и мокро!
Кивнув, Киллер пошарил по стеллажу и вынул оттуда пыльную бутыль с пожелтевшей этикеткой. Посмотрел ее на просвет, еще раз кивнул и пошел наверх, оставив Дону почетную обязанность тушить свет.
Вино оказалось красным, терпко-сладковатым и дивно вкусным. А мясо из духовки так вообще мечта поэта. А Киллер еще и рассказал пару баек про отцовских друзей-историков, и Дон - про господ художников. И когда половина мяса была героически спрятана в холодильник до завтра, а вино выпито, на часах - напольных, с гирями и мелодичным боем, - откуда-то взялась половина первого. Зато плед был теплым и мягким, влетающий в открытое окно ветер неожиданно пах свежестью и рекой вместо городского смога, а Киллер под боком сопел сонно и уютно.
Прям не Леон, а Матильда, подумал Дон, подтянул под голову еще одну подушку и тоже уснул.
[1] Песня группы ДДТ, автор Ю. Шевчук.
[2] Адреналин помешал Дону задуматься, какая мистическая сила позволяет им лететь по Лиговке и Невскому, когда все нормальные люди стоят в пробках и на светофорах через каждые десять метров. Он же помешал Дону вспомнить, что любимый им Ю. Шевчук пел еще одну песню: «Черный пес Петербург». Хотя есть вероятность, что пес просто желал сохранить инкогнито (прим. авт.)
[3] История не содержит сведений о том, что Каридад дель Рио закончила ВШ №13. С другой стороны, странности с документами и свидетельствами могут происходить не только в России.
Глава 6, в которой говорится о герцоге, пирогах и данайцах
Бом-м...
Дон вырвался из липкого кошмара с первым ударом часов. Сердце колотилось, как после долгого бега, простыня сбилась - видел бы сейчас его кто-нибудь! Хорошо, Маринка еще спит.
Стыдно, господин Горский! Подумаешь, кошмар. Кошмар закончился, доброе утро вам, дышите ровно и думайте о хорошем.
Например, о кофе, которым так завлекательно пахнет... и что-то такое шкворчит едва слышно, и запах дразнит... м-м-м...
Бом!..
Он открыл глаза, бездумно глянул в окно.
Там, за окном, было мокро и прозрачно, как бывает только ранним осенним утром в Питере. Желтый березовый лист прилип к стеклу. Еще бы часик поспать, только без снов...
Глаза закрываются...
Бом!
С Невы протяжно и тоскливо откликнулся пароходный гудок, и следом еще один, на тон выше - это поздоровались первые речные трамвайчики.
Бом!
Пора вставать, но Маринка так славно сопит, свернувшись клубочком в его руках... Грех не поцеловать!..
Дон потянулся к ней, открыл глаза - и замер в недоумении. Потому что вместо привычных каштановых кудрей перед его носом были чьи-то темные, едва волнистые волосы. И пахло не Маринкой. И вообще...
С четвертым ударом часов Дон, наконец, окончательно проснулся и вспомнил: он у Киллера. И целовать его - явно плохая идея, даром что с утра пораньше хочется чего-то этакого. Вот была бы рядом Маринка!
Эх... придется обойтись кофе. И яичницей с ветчиной, или чем там пахнет?.. И откуда пахнет-то? Киллер вроде один живет!
С пятым «бомом» Киллер потянулся и буркнул что-то невнятное, что можно было принять как за «доброе утро», так и за «не хочу в школу». И повел носом в сторону кухни. Расплылся в улыбке.