Все резко замолкли и побледнели - не приведи Господь, старый прохвост услышит и примет как руководство к действию.
Правильно, пусть начинают думать и бояться. Иногда страх полезнее ругани.
Однако леший не поддался. Что с него взять, деревяшка. Гневно заскрипел, готовый отстаивать свое право на владение исконными болотами, даром что на них уже три сотни лет как вырос город.
- Ты не понимаешь!..
- Это ты не понимаешь, монсеньор Мишель, - еще тише, чем Феличе, сказал Сенсей. Таким голосом он говорил очень редко, зато если говорил - все как-то сразу вспоминали, что Жеводанский Зверь держал в страхе целую провинцию не потому, что был милой и покладистой собачкой. - Детей нужно защитить. Мусорщики не нарушили писаного закона, до Посвящения дети - просто человеческие дети, что бы вы по этому поводу ни говорили. Посвящение будет в эту пятницу. Если монсеньор Мишель не способен организовать его, придется этим заняться мне.
Леший набычился и стал покрываться корой - признак злости. Шутка природы, однако. Дружит с Сенсеем, будто в одном лесу родились, но французов и французскую речь терпеть не может. Видимо, Наполеон ему на любимую мозоль наступил. Хотя вроде до Петербурга и не дошел... Не суть.
- С дрязгами и рычанием, господа, попрошу на задний двор после совещания, - оборвала новый виток скандала Феличе. - У нас есть более серьезные проблемы, чем забастовка мавок. Через две недели в Петербурге будет не продохнуть от высших.
Замерли все, даже упрямый леший.
- Вот только вас и не хватало, - пробурчал Б.К. Дорф.
Его привычная маска добродушного профессора треснула, обнажив сущность охотника. Еще одна жертва насмешливой судьбы: защищая отчизну от нежити, сам не заметил, как нежитью стал.
- Нас? - подняла бровь Феличе.
- Не смею сетовать на недостаток вашего присутствия, мадемуазель Феличе, - церемонно-насмешливо поклонился Дорф. - Не изволите ли посвятить в суть проблемы?
- Феличе, объясни, - попросила Эльвира.
- Через две недели в Мариинке дает концерт Даниил Дунаев. Вам надо объяснять, что на этот концерт соберутся все высшие?
- И всего-то, - разочарованно пожал плечами Интригал. - Подумаешь, очередное юное дарование концерт дает. Да этих концертов у нас без счета, с чего вдруг проблема?
Феличе очень захотелось настучать по шибко умной рыжей голове. Вот же... одно слово - гремлин! Но остальные, за исключением Сенсея, смотрели на нее с тем же недоумением.
- Даниил Дунаев потерял душу пятнадцать лет назад, - сухо бросила Феличе. - Вы, дорогие коллеги, наверняка видели его в городе. В образе Прогонини.
И с тайным злорадством полюбовалась на совершенно одинаково вытаращенные глаза присутствующих.
Первой, как и положено по должности, пришла в себя Эльвира.
- Но ведь вамп... то есть вы... - Эльвира запнулась, не решаясь при Феличе произнести идиотское название. - Тогда он не способен творить? Вообще ничего, разве не так?! Да и потом, помню я, как Прогонини... гм... играл. Это же не игра была, это же ужас!
Твердохлебов озадаченно поскреб затылок.
- Все верно. - Феличе кивнула и кинула насмешливый взгляд на историка. - Такие, как мы с господином Б.К. Дорфом, не способны творить. Если же Дунаев собирается дать концерт - значит, кто-то или что-то вернуло ему душу. И высшие... пожалуй, и мусорщики тоже, постараются выяснить, как это получилось. И выяснять они будут - здесь.
- Ты тоже собираешься это выяснять? - Эльвира испытующе посмотрела ей в глаза.
- Разумеется. Возможно, я успею первой. А возможно, и нет. Понятия не имею, чем стал Дунаев.
Феличе дернула плечом и перевела взгляд за окно. Там, за окном, мерещился московский сентябрь, афиши с выразительным профилем, букет фиалок на библиотечной стойке...
Потом. Воспоминания - потом.
- Бойцы уже ждут, - закончил совещание Сенсей. - Господа педагоги могут быть свободны.
Раздавать инструкции бойцам, обсуждать подготовку к Посвящению и вправлять мозги Косте Десантуре остались Сенсей, Б.К. Дорф и Твердохлебов.
- Вечером у меня, - шепнула Феличе Сенсею, прежде чем покинуть директорский кабинет.
[1] Подробно эта история описана в рассказе «Время лилий» (прим. авт.)
[2] Имеется в виду герой романа Л. Войнич «Овод».
[3] Товарищ Твердохлебов принципиально не признает ни французских, ни испанских, ни китайских правил произношения и склонения. Только русские.
Глава 11, в которой юная девушка убеждается, что гулять по ночам в одиночестве - не самое романтичное занятие
Бал, бал, бал -
Штраус играет вальс!
Бал, бал, бал -
Ждут, королева, Вас!