Нет? Точно?
Она на всякий случай проверила, проведя ладонью по бедру. Тьфу ты, что за дурь, откуда карманы в пижаме!
И задрожала.
Мокро, холодно. Страшно.
Надо скорее домой! А то ангина гарантирована!
Она заставила себя сделать еще шаг к переулку. Там же не может быть ничего страшного. Никого. Маньяки по утрам не ходят, только дворники. А ей надо домой, скорее, тут же совсем недалеко!..
Там, в переулке, что-то пошевелилось.
Кошка, наверное?..
Виола даже не смогла додумать про кошку - тело само развернулось и побежало прочь, от страшного, опасного, от того, кто смотрит и догоняет, и хочет ее убить... нет, даже не убить, сделать что-то еще хуже!..
Она неслась вдоль странной улицы, освещенной газом, не глядя по сторонам. Ее преследователь не отставал - его шаги отдавались гулким эхом то сзади, то сбоку, то со всех сторон сразу...
Она остановилась резко, вмиг. До того, как успела понять - еще шаг, и она упадет. Вот в эту дыру в мостовой, рваную, глубокую, невесть откуда взявшуюся.
С опаленными и вывернутыми краями.
С торчащими металлическими обломками.
И, кажется, там внутри была человеческая рука.
Виола попятилась.
Заставила себя оторвать взгляд от дыры, поднять на дом рядом...
И чуть не заорала от ужаса.
Дом глядел на нее пустыми глазницами выбитых окон, щерился разломом в стене.
И соседний. И следующий. И...
Господи, где я? Зачем? Почему?..
Словно ответом на этот вопрос прямо над головой высоко и страшно завыло, и кто-то закричал - жалобно, непонятно.
Виола все же зажмурилась. Она точно знала - этого не может быть на самом деле. Сейчас она проснется. Дома. В своей теплой постели. И все будет хорошо.
- Вы потерялись, mia bella[2]? - раздался вкрадчивый голос.
Мужской.
Знакомый.
Виола открыла глаза.
Ужасные разрушенные дома никуда не делись. Дыра в мостовой... нет, дыры - их было много - тоже. А к ней шел незнакомец в светлом костюме, идеально причесанный и выбритый... в совершенно неуместных здесь, в этой разрухе, роскошных замшевых туфлях без единой пылинки... Он смотрел на нее мягко и сочувственно, и протягивал ей руку.
«Наконец-то! Хоть кто-то живой, хоть кто-то выведет меня отсюда!» - и даже шагнула навстречу.
И тут он улыбнулся.
Именно тогда Виола его и узнала - по улыбке, как у голодной щуки.
- Нет, я не потерялась, - хотела сказать твердо, но получился жалобный писк: стало страшно, и совершенно невозможно пошевелиться, в точности как полгода назад. - Не подходи ко мне!
- Не бойтесь, мадонна, я помогу ва...
Виола не поняла, как он оказался совсем рядом. И почему вдруг отшатнулся, стал растворяться в тумане... то есть поняла, потом. Когда огромный черный пес ткнулся носом ей в плечо, подставляя шею. Мол, обними и вставай. Так же, как делал Рауль.
Пса она не боялась. Он был теплый, большой и прогнал этого... этого...
А пес тихонько подтолкнул ее вперед. Иди, мол.
Она пошла. По той же улице, только мостовая была без дыр. Но и без асфальта. Снова под ногами были булыжники, а фонари не горели вовсе. И дома, кажется, были местами двухэтажные, и некоторых не хватало.
Но рядом шел пес, за него можно было держаться. Он выведет, точно выведет.
Вот и рекой запахло, значит, Нева совсем близко!..
Она так обрадовалась, что совершенно забыла о мостовой и тапках.
Резкая боль прошила левую щиколотку, нога подломилась.
Все вокруг внезапно обрело невероятную ясность, а надежда на то, что ей снится сон - истаяла, как рассветный туман. Петербуржский холод, особняки, стук копыт по мостовой, полосатая будка жандарма - все это существовало на самом деле, здесь и сейчас. И она сама тоже. Здесь и сейчас.
Как? Неважно. Почему? Тоже. Важно только одно: добраться до дома.
Пес помог ей не упасть, укоризненно глянул и лизнул ногу - мокрым горячим языком.
Где-то рядом каркнула спросонья ворона. Хлопнуло окно. Вдали, над Невой, раздался гудок - то ли заводской, то ли пароходный.
Надо идти. Обязательно. Тот, со щучьим ртом, идет следом - Виола знала это совершенно точно, не надо было даже оборачиваться.
Она сделала шаг, другой. Нога болела, но наступать было можно. И тапочек не потерялся. Хоть от холода и сырости не защищает, но все лучше, чем босиком по камням. И пес подставил холку, чтоб можно было опираться. Хороший пес. Добрый.
Пока шла до Невы, почти не смотрела по сторонам. Отмечала только, что пейзаж неуловимо меняется. Словно сквозь старинную гравюру проступает современная фотография. Вот и вывеска с ятями уже не писаная маслом, а стеклянная с подсветкой. И в витрине ресторанчика не только пустой по рассветному времени столик со свежими цветами, но и забытый уборщицей пылесос. И свет фонарей - ярче, оранжевей. И откуда-то из домов слышится привычная мелодия будильника, и хлопает дверца автомобиля...