Изящные, женственные линии ее тела, подчеркнутые мокрой футболкой, отпечатались в его памяти.
Он постарался отогнать эти мысли. Как, черт побери, он собирается жить с ней вместе в этой... спальне... и не совершить того, о чем оба будут впоследствии сожалеть?
Он повесил свое полотенце на другую спинку, подальше от маленького черного купальника. Короткими нервными взмахами он пригладил руками волосы. Его внимание привлек кусочек бумаги, засунутый за рамку зеркала. Он взял рекламный листок: «Приятное времечко у Чарли». Надо же, он почти забыл об этом заведении. Сколько ночей он провел там с друзьями в коллективных усилиях скоротать время?
Келли любит музыку. Ей понравится это место. Отличный выход на сегодня, а там будет видно.
Он надел джинсы, рубашку и пуловер и вышел в общую комнату к Келли и детям. На столе стояла плоская картонная коробка с остатками пиццы. Келли сидела по-турецки посреди комнаты и играла с Брэдом в карты. На ней была футболка с надписью через всю грудь «Калифорния» и тугие джинсы. Голая ступня выглядывала из-под коленки, обтянутой грубой материей.
— Эй, О'Брайен, ты когда-нибудь видела дощатую набережную?
Она подняла на него глаза:
— Что?
— Дощатую набережную. Как насчет пятицентовой экскурсии? — Ей, наверное, скучно играть с детьми в карты. Она должна обрадоваться возможности выбраться куда-нибудь вечерком.
— Ник, а ты разве не устал? Я просто валюсь с ног, а ты весь день провел за рулем.
— Что стало с той любительницей вечеринок, которую я знавал когда-то?
Она озадаченно взглянула на него:
— Это, наверное, была какая-то другая монашенка.
— Где твой дух авантюризма?
— Он иссяк.
— Я знаю местечко, которое приведет тебя в чувство. «Приятное времечко у Чарли» — это нескончаемые ирландские хоровые песнопения. Пойдем, Чарли очень просит. Доверься мне.
Ее глаза загорелись.
— Пение?
— Да. Тебе понравится.
— А как быть с мальчиками?
— С ними тут ничего не случится. — Он схватил и подал Келли свитер, не давая ей возможности передумать.
— Ну разве что ненадолго, — сказала она, засовывая ноги в тапочки.
Он распахнул дверь и шутливо погрозил пальцем сыновьям:
— Вы, парни, будьте умниками.
— Так точно, па. Можно подумать, мы знаем, с кем тут можно разгуляться. — Скотт закатил глаза в притворном изнеможении.
Ник спустился с крыльца, и холодная ночь сомкнулась вокруг. В воздухе висел туман, окружив ореолом уличные фонари и скрыв луну и звезды. На тротуаре проступили темные от осевшей влаги цементные заплаты.
Он засунул руки в карманы джинсов и побрел рядом с Келли, безмолвно наслаждаясь тихими сумерками.
— Ник, тут так здорово. В Калифорнии ничего подобного нет — я по крайней мере не встречала.
— Я знал, что тебе понравится. Вот погоди, еще увидишь «Приятное времечко у Чарли». Это недалеко.
Ник взял слишком быстрый темп и вскоре услышал тяжелое дыхание спутницы. Он взглянул на Келли. Она сжалась от холода, но щеки розовели от быстрой ходьбы. Капельки тумана посверкивали в рыжих волосах. Он боролся с искушением обнять ее за талию.
До них донеслись фортепьянные аккорды. Поравнявшись с пирсом, Ник взял спутницу под руку, и они спустились на три ступеньки вниз.
Салон «Приятное времечко у Чарли».
Ник открыл перед Келли дверь, потом, коснувшись ее руки, задержал ее у входа, выждав, пока их глаза привыкнут к полумраку. Запахи пива и арахиса витали в воздухе.
В центре зала стояли два рояля: один — внутри кругового бара, другой — в центре площадки. Ник положил руку на хрупкую спину Келли и повел ее сквозь толпу людей, которые, окружив выступавшего, прихлебывали пиво из кружек. Когда они проходили мимо, песня закончилась.
Ник взял ее за руку и повел в угол, где было особенно шумно. Вдоль стен стояли деревянные столы, похожие на куски разбитого бурей волнореза. Все они были полностью заняты, за исключением одного в углу, за которым уже сидели четверо мужчин.
Келли пристроилась с одной стороны стола, Ник — с другой. Ник заметил, как плечо Келли коснулось руки голубоглазого парня, сидевшего рядом, и его тут же захлестнула волна чувств.
Незнакомец оглянулся на Келли и улыбнулся голливудской улыбкой, от которой должны замирать сердца.
— Вы появились как раз вовремя, чтобы разбудить Стива О'Доннела.
Келли склонила голову набок, как заинтересованный котенок.
— Здесь так шумно, как тут кто-то может спать?
— Этот может. Сдается мне, что вы никогда...
В этот момент официант в зеленой бабочке и белом фартуке принес кружки и кувшин.
Ник налил пива и передал ей кружку. Келли уставилась на нее:
— Это пиво — зеленое.
Он засмеялся и бросил свирепый взгляд на остальных четырех мужчин, которые тоже начали посмеиваться.
— Это часть церемонии. Гляди.
Келли повернулась в ту сторону, куда он указал. В нише стоял зеленый, покрытый кислицей гроб.
— По пятницам и субботам в одиннадцать часов они несут Стива О'Доннела через зал и кладут в гроб. Это доброволец из публики. Во время церемонии все поют: «Стив О'Доннел, проснись» — и пьют зеленое пиво.
Келли внимательно рассматривала содержимое своей кружки.
— Это просто пищевой краситель. Закрой глаза, и на вкус не отличишь от обычного пива.
Она нерешительно последовала совету и облегченно засмеялась:
— И правда. На вкус как пиво.
Тут грянула веселая песня, и люди в мантиях подняли гроб и потащили его через зал. Толпа расступилась, давая дорогу процессии. В этом гуле разговаривать было совершенно невозможно, и Ник просто смотрел на Келли. Она подпевала, путаясь в словах и смеясь. Ее тело покачивалось в такт музыке.
— Пение в самом деле вызывает жажду, — заключила она, допивая остатки пива.
Парень, сидевший рядом с ней, мгновенно вновь наполнил ее кружку.
— Позвольте мне.
— Спасибо. — Келли улыбнулась ему и сделала большой глоток.
Ник в ярости скрипнул зубами. Возможно, в конце концов, это была не самая хорошая идея. Благие намерения.
— Келли, нам пора.
— Еще чуть-чуть. Сейчас будут играть «катушку». — Она встала, уперла руки в бока и пустилась в пляс.
Чертов детина подошел к ней и, взяв за руки, стал кружить. Его бицепс скользнул сбоку по ее груди, и Ник стиснул кулаки. Он смотрел, как Келли вертелась и подскакивала в такт мелодии. Джинсы облегали ее узкие бедра, она была прелестна. Послышались свистки и одобрительные крики, и он бросил яростный взгляд на соседей по столу. Они пришли в явный восторг от Келли. Неудивительно, что это называлось катушкой. Каждым движением своего тела она словно набрасывала на него новую петлю.
Келли все танцевала, а Ник постепенно выходил из себя. Но в тот момент, когда он уже был готов убить парня, она села и разом прикончила остатки пива. Ее лицо горело, глаза сияли.
— Налей-ка мне. — Она протянула кружку. — У меня пересохло во рту.
Прежде чем Ник успел пошевелиться, ее кружка была снова полна. Она отхлебнула и снова присоединилась к пению. Ник поспешно накрыл ладонью ее кружку, пока кто-нибудь не успел долить еще.
— Ты уже достаточно выпила. Пойдем.
У Келли слегка заплетались ноги, и он поддерживал ее под локоть.
Когда он уже уводил ее, один из парней выкрикнул:
— Эй, сестрица, куда же ты?
Ее глаза расширились, и она резко обернулась:
— Сестрица? О Боже. Это что, заметно? На мне что, нарисована красным большая буква «С» или у меня клеймо на лбу? А? — Она остановилась, оглядывая их озадаченные лица.
— На сегодня она свое отплясала, — твердо сказал Ник и снова крепко схватил ее за руку.
На улице было прохладно. Он глубоко вдохнул свежий воздух.
— Как тебе это заведение?
— Замечательно, Ник. Все такие милые. Я не танцевала уже... Даже не помню сколько.