— К счастью, кровотечение прекратилось. Однако у вас небольшой жар — это плохо, но еще ни о чем не говорит. Вам уже за тридцать, а это ваш первый ребенок. Я советую вам оставаться в постели, пока не спадет жар. И не делайте лишних усилий.
— А что, если снова откроется кровотечение? — Келли закусила губу, чтобы унять дрожь.
— Не должно. — Голос врача был исполнен оптимизма.
Келли пыталась заставить себя просто поверить в это, но ее собственный медицинский опыт дал о себе знать. Она должна быть готова к худшему.
— Но что, если все же это произойдет?
— Тогда я положу вас в больницу, и мы проведем обследование.
— Из-за чего такое бывает? — Доктор тяжело вздохнула.
— Если бы я знала. Но такое случается. Могу вам только посоветовать не переживать сильно. Волноваться вредно. Волнение могло быть одной из причин. Постарайтесь расслабиться и не думайте ни о чем, кроме себя и ребенка. — Она подошла к двери и остановилась, положив руку на дверную ручку. — Я хочу поговорить с Ником. Позвоните мне, если будут какие-нибудь изменения. Любые.
Оставшись одна, Келли прикрыла глаза и откинулась на подушки, уговаривая себя успокоиться. Вся ее жизнь лежала в руинах. Как она могла расслабиться?
Через несколько минут она услышала, как приоткрылась дверь в спальню. Она увидела Ника.
Он быстро согнал обеспокоенное выражение с лица и заменил его легкой улыбкой.
— Ты почему не спишь?
— А ты почему мне мешаешь? — «Как ты узнал, что ты мне нужен?» Она не спускала с него глаз, впитывая в себя спокойствие, которое исходило от него. Она никогда еще не любила его сильнее, чем в этот момент, и никогда еще не чувствовала себя такой покинутой. Ему уже не удастся вернуть ее прежние чувства.
Он открыл дверь пошире и, подойдя к кровати, присел на край.
— Я пришел посмотреть, достаточно ли ты хорошо себя чувствуешь, чтобы увидеться с мальчиками. Они волнуются.
— Конечно, я хочу их видеть. — А кроме них, никто не волнуется? Он держится вполне спокойно и сдержанно. Но морщины усталости пролегли от носа к краям рта. Ему не удалось отдохнуть, он большую часть ночи ухаживал за ней. Келли почувствовала себя виноватой, что принесла ему столько тревог, но какая-то ее часть ликовала. Ему полезно немного поволноваться. Она вздохнула, ей уже страшно надоело размышлять над всем этим. Мальчики будут очень кстати — помогут ей отвлечься. — Пришли их ко мне.
— Отлично. — Он встал и направился к двери. — Врач нам все объяснила. Я иду в магазин и сказал ребятам, что не хочу, чтобы ты оставалась одна.
— Но, Ник...
Он поднял руку, пресекая ее возражения.
— Я кое о чем распорядился. В частности, во время моего отсутствия они должны все время находиться здесь. Если не могут, тогда звонят Донне.
— А для меня какие будут распоряжения?
— Оставайся в постели, — сказал Ник, и губы его дрогнули в усмешке. Глаза мрачно сверкнули. — Жаль, что я не додумался дать это распоряжение давным-давно.
Ник зашел на кухню и поставил сумку с продуктами на стол. Он налил в кувшин воды и вытащил из буфета стакан. Доктор сказала, что Келли нужен абсолютный покой, и он намерен был проследить, чтобы она не вставала с кровати без крайней необходимости. Если с ней что-нибудь случится...
Пронзительный крик, раздавшийся сверху, прервал его размышления.
Перепрыгивая через ступеньки, Ник преодолел лестницу и остановился в дверях спальни. Брэд сидел возле Келли на кровати, качая на руках Гудини. Келли неотрывно следила за ящерицей. Она успела заключить вынужденное перемирие с этой тварью, но оно было в силе, только когда та сидела в клетке.
— Это ничего. Он не хотел тебя напугать, — мурлыкал мальчик, поглаживая ящерицу по спине. Он протянул ей животное. — Хочешь подержать?
— Нет! — Она приподнялась на руках.— Но он обидится на тебя, мам.
Келли увидела в дверях Ника.
— Ты как раз вовремя.
— Брэд, лучше тебе его унести. Келли нужно отдохнуть, а я не думаю, что ей это удастся, пока Гудини здесь.
— Ладно, па. — Брэд засунул рептилию в банку и ушел.
Келли обеими руками обхватила горло и прикрыла глаза.
Ник взял ее за руку.
— Ты в порядке?
Она кивнула и покосилась на свой живот.
— Статус-кво восстановлен.
— Где Скотт?
— Я велела ему пойти заняться чем-нибудь со своими друзьями. Сегодня у него выходной.
Ник сжал ее руку и погладил ладонь большим пальцем.
— А для меня нет занятия лучше.
Ее щеки порозовели впервые за долгое время. Она застенчиво опустила ресницы, потом подняла глаза, встретив его взгляд.
— А юристы никогда не врут?
— Пусть меня поразит молния, если это неправда.
— Ну тогда тебе лучше спрятаться, Де Корс, потому что я уже слышу гром.
— Почему ты не хочешь поверить, что я...
Она подняла руку:
— Это был не гром. Это входная дверь. Скотт вернулся.
Через минуту Скотт собственной персоной вошел в спальню в сопровождении хорошенькой рыженькой девочки.
— Привет. Это Шерри. — Он взглянул на девочку, потом указал на Келли и Ника: — Мои папа и мама. У нее скоро будет ребенок.
— Но это случится не сию минуту. Приятно познакомиться с вами, Шерри. — Келли потерла глаз и подобрала под себя ноги, усевшись по-турецки. Она просто сияла от радости.
— Приятно познакомиться, миссис Де Корс. — Девочка улыбнулась немножко нервно.
От Ника не укрылась радость, отразившаяся на лице Келли, когда мальчик назвал ее мамой. Он знал, что Келли потратила много сил, чтобы добиться его симпатии. Ник по достоинству оценил вновь прибывшую и решил, что одобряет вкус Скотта.
— Рад познакомиться, Шерри.
Он обернулся к жене. Для них в те далекие годы юности все обернулось неудачно. Он надеялся, что сын окажется мудрее его.
Ник внезапно подумал о годах, проведенных без Келли. Как ему повезло, что она появилась в его жизни, — а он чуть было не выгнал ее. Как он мог быть таким идиотом? Теперь он должен показать, как она важна для него. Оставалось только надеяться, что еще не слишком поздно. Казалось, Келли удалилась, отгородилась от него. Но с Божьей помощью он достучится до ее сердца.
Скотт вытащил маленькую продолговатую коробочку из заднего кармана джинсов:
— Посмотри, что я принес, чтобы тебе не было скучно. Здесь колода карт и конфеты, чтобы было на что играть. — Он взглянул на Шерри и вытащил целлофановый пакетик с разноцветной карамелью.
Келли всплеснула руками, и ее глаза подозрительно заблестели.
— Только я решаю махнуть на тебя рукой, как ты тут же делаешь что-то хорошее.
Брэд ворвался в комнату и с разбега прыгнул на кровать.
— Я тоже хочу играть!
— Брэдли! — У Ника все оборвалось внутри от ярости и страха. Он не хотел так кричать, но если с Келли что-нибудь случится...
— П-прости.
— Ничего, миленький. — Келли улыбнулась.
Ник посмотрел, как она, успокаивая, обнимает его младшего сына. Брэд почти перестал заикаться. А из-за него снова начал.
— Извини, сынок. Просто не забывай быть осторожнее.
— Хорошо, па.
— Ник, а почему ты не идешь на работу? — Лицо Келли выражало неодобрение.
— Я не хотел оставлять тебя одну.
Она обвела глазами всех собравшихся в комнате и рассмеялась:
— В этой толпе? У тебя что, нет дел?
— Я отменил все встречи на сегодня. — Она была права, когда говорила, что он похоронил себя на своей работе. Он не мог припомнить случая, когда бы отложил свои дела ради кого-то, кроме мальчиков.
— Может быть, у тебя есть какая-то работа дома? Ты сводишь меня с ума. Кроме того, мальчики здесь. Со мной ничего не случится.
— Ты хочешь, чтобы я ушел? — Она кивнула.
— Если ты думаешь, что так будет лучше... — Нику некого было винить, кроме самого себя, что она не нуждается в нем. Но это нисколько не притупляло боли, вызванной ее неприятием. Он так старался не пустить ее в свое сердце — и не подозревал, что она уже давно завладела его душой. Сможет ли он когда-нибудь загладить свою вину и заставить ее полюбить себя?