– У вас же в руках мой паспорт!
Полковник проигнорировал реплику Лобанова.
– Зарегистрированы по Зеленой, 78–164?
– Да. Но в чем дело?
– У вас есть дача в Ползове?
– Может, в конце концов вы скажете, что произошло?
– Видите ли, Константин Владимирович… Вы ведь бывший военный? Мужайтесь. Произошло страшное. Сегодня, около двух часов ночи, на вашу дачу в Ползове было совершено вооруженное нападение. Ваша жена и дети убиты.
– Что??? Галя, Катя? Данила???
В глазах у Лобанова потемнело. Застучало в висках, сердце, казалось, оборвалось. К нему бросились полковник и штатский. Лобанов словно откуда-то издалека слышал короткие команды:
– Володя, врача и воды, быстро! Константин Владимирович! Константин Владимирович!
Пауза. Белый халат, нашатырь, укол.
– Ну как вы? – спросил, наклонившись, полковник.
– Извините. Сейчас, еще немного, и я приду в себя.
Косте подали стакан воды, и он жадно, в два глотка, выпил жидкость. Через несколько минут Лобанов сумел взять себя в руки, только слабость и неестественное в данный момент спокойствие – результат проведенной инъекции – делали его реакцию немного замедленной.
– Вы можете продолжать, Александр Петрович!
– Уверены, что не нужен перерыв?
– Прошу, продолжайте!
– Хорошо. Вы тут назвали имена детей, но мальчика среди трупов не было!
– Данилы не было? Но вы же сказали, дети… Значит, он жив?
– Это неизвестно. Вполне возможно, жив, но в дачном поселке его никто не видел. На железнодорожной платформе тоже. Да и на квартире мальчик не объявлялся, там сейчас выставлен пост.
– Похищение?
– Не знаю…
– Но это же абсурд какой-то, полковник. Чушь! Целенаправленное заказное убийство семьи? За что? Почему?
– Но вы же директор коммерческой фирмы. Обычное сейчас дело – сводить счеты…
– Да какая у меня фирма? Два магазинчика и офис на трех человек. После увольнения из армии надо же было как-то кормить семью. Да, семью!.. Если вы думаете, что у меня могли быть враги, то ошибаетесь. И конкуренцию я никому по большому счету не составлял. Ни угроз, ни наездов! Ничего не было! Даже «крыши».
– Личная месть? – спросил человек в штатском.
– Да ни с кем я особо и не общался. Конфликтов не было. Денег не задолжал. Дорогу никому не переходил.
– Но за что-то ведь против вашей семьи применили насилие.
– Этого-то я и не могу понять!
– Вы утверждаете, что ни с кем не конфликтовали в последнее время. Но в прошлом… Когда служили в армии?
– А что в армии? Если только «духи» из Афганистана спустя двадцать лет решили отомстить. Тех я со своим разведбатом положил немало!
– Больше ничего вспомнить не можете?
– Не знаю! Даже не представляю, о чем думать!
– Пока достаточно! Но вам необходимо пройти процедуру опознания тел.
– Я понимаю. Надо, так надо!
Полковник немного замялся, и Лобанов это заметил. Он сказал:
– Мне кажется, вы что-то недоговариваете. Так, Александр Петрович?
Полковник встал, обошел стол.
– Вы правы. Понимаете, в своей жизни я видел много трупов. Жертв жестоких, изощренных убийств, но… Простите меня, но то, что сделали с вашей женой и дочерью, даже у меня вызвало шок!
– Что вы хотите этим сказать? – тихо, почти шепотом, спросил Лобанов. Голос его стал хриплым.
– Перед тем как убить, над жертвами издевались. Подвергали нечеловеческим пыткам. Их растерзали. В прямом смысле этого слова.
Внутри Лобанова все дрожало, но он находил силы держать себя в руках, хотя это давалось ему огромным напряжением воли.
– Продолжайте, полковник!
– Когда мы прибыли на место преступления, то увидели тела с многочисленными ранами, отрезанные головы, вспоротые животы… Больше не могу! Перед глазами стоит весь этот кровавый кошмар! Может, и не стоило вам этого говорить, но вы все равно бы узнали. Лучше уж все сразу! Утром убитых обнаружила соседка, которая сразу созвала весь поселок.
– Молочница, – автоматически проговорил Костя.
– Что вы сказали? – переспросил полковник.
– Соседка Настя! Она приносила нам свежее молоко, когда мы отдыхали на даче.
– Это мы выяснили.
Вновь недолгая пауза. Следовало ехать в морг, но Лобанов явно пока не был готов к этому. Он вдруг неожиданно спросил:
– У вас, наверное, есть фотографии с места преступления?
– Безусловно.
– Покажите их мне!
– Константин Владимирович! Давайте лучше не будем. Не советую. В морге…
– Покажите мне фотографии!
– Ну я не знаю! Не хватало еще, чтобы и вы…
– Пожалуйста! Покажите мне фотографии! – продолжал настаивать Лобанов.