Нам тогда дали комнату в коммуналке, мест в общежитии подводников не оказалось – на заводе ремонтировалось сразу две лодки, прибывшие с Севера. Серьезный ремонт зачастую длился даже не месяцы, а годы, поэтому офицеры и мичмана вызывали к себе семьи. Им выделялось семейное общежитие. А мы несколько месяцев прожили в городской коммуналке.
Там категорически не любили часто меняющихся жильцов этой комнаты, и причину я бы назвала уважительной. А все потому, что она принадлежала МИСу и являлась чем-то вроде перевалочной базы. Месяц-два, от силы три, и ее жильцы получали квартиры в городе или общаге. На крайняк – снимали жилье, могли себе позволить. А все остальные наблюдали этот круговорот с прицелом на относительное благополучие, сами десятилетиями оставаясь в старых деревянных стенах с клопами. Да-да… там я увидела, что они действительно существуют в природе. А до этого воспринималось, как что-то из старинного фольклора – «мал клоп, да вонюч»… и тому подобное.
Глава 8
Как я и ожидала, от сладкого кофе и приторной выпечки затошнило еще на посадке. И появилось подозрение, что до штатных подручных средств добраться я не успею. Поэтому, стараясь не делать резких движений, я расстегнула наружный карман сумки и потянула оттуда пакет. И под ноги мне вывалилась маленькая вещичка, которой я раньше никогда не видела.
– Женщина, отойдите с прохода. Сейчас будем проходить на посадку, – донеслось из-за спины.
– Сейчас… я уронила… – бормотала я, приседая и поднимая бархатную ювелирную коробочку синего цвета. Отошла в сторону и стала там, рассеяно улыбаясь, хотя весело мне совсем не было. Если там кольцо, которое он приготовил для меня на всякий случай, то считай – мое мнение о его умственных способностях резко изменится. Потому что большей глупости я себе и представить не могла. Не хотелось бы…
В коробочке оказалась небольшая подвеска – золотой якорек и условно прибитое к нему золотым же гвоздиком платиновое, скорее всего, сердечко. Смысловое наполнение, которое хотели вложить в форму этого украшения? В голову приходило только одно – заякоренное сердце.
Бросить якорь – так говорят не только моряки, и оно не всегда означает бросить в воду тяжелую железяку на цепи или веревке. Часто это просто образное выражение, которое означает, что человек окончательно пришел к какому-то решению, определился с ним, остановился на пути выбора. А в сочетании с сердечком… Начинать паниковать опять?
К подвеске прилагалась сложенная много раз записка: «Уверен, Зоя – вы бы не приняли это на память. А сейчас вам просто некуда деваться, будете меня вспоминать».
Вот прохиндей… чуть ли не с восхищением думала я, рассматривая подарок. И, кажется, в записке есть самая капелька юмора. Значит, все не так плохо?
– Проходим на посадку…
Я оглянулась вокруг. Мне широко улыбался какой-то мальчик и его мама. Оказалось, что я тоже им улыбалась. Поправив на плечах свою «ручную кладь», я присоединилась к группе, что собиралась перед турникетом. Здание аэропорта в Мурмашах было слишком современным для севера, как на мой взгляд. Хотелось бы меньше стекла и открытого пространства в зале или хотя бы растений, а так… было не совсем уютно и хотелось скорее покинуть это место. Или это рулило настроение? Одно здесь точно было хорошо – тепло.
Тошнота вернулась на взлете, и меня вырвало в пакет. Сходив в туалет и прополоскав рот, я выпила таблетку но-шпы и когда боль под ребрами утихла, незаметно уснула. Последняя мысль была о том, что все к лучшему – кому я вообще нужна с таким своим здоровьем? Не зря говорят – муж любит жену здоровую, а… что-то там про сестру еще…
Из Пулкова я могла бы проехать прямо к Военно-медицинской академии и вызвонить мальчишек, но не стала этого делать, как ни тянуло меня туда. Пусть это будет чуть-чуть… потом, когда внутри немного уляжется.
С отцом, со времени их с мамой развода, я не поддерживала никаких отношений. У него другая женщина, и полгода назад мы с ним практически прекратили общение. Он звонил пару раз, мялся… а я ответила резко. Наверное, это было не очень правильно – меня он не бросал, всегда любил и помогал, да и со здоровьем у него проблемы. Но если бы оно ухудшилось, об этом сразу сообщила бы его сестра. Я никогда не просила ее об этом, но она обязательно вывалила бы на меня негатив любого плана. Только за этим всегда и звонила.