– Да? – вернулась я в кабинет, прикрыв дверь за спиной.
– Тогда, собственно – вопрос, с которым я шла к вам.
Она внимательно смотрела на меня и пила свой чай. Только я уже передумала. Какая разница – когда мне станет не просто плохо, как сейчас, а плохо невыносимо? Важнее другое – когда это закончится?
– Когда вам стало легче, через сколько времени? Мне не скажете? Выдайте великую женскую тайну, Роза Давлятовна, я сохраню ее – честно. Нужно знать, – улыбалась я ей.
– Никогда. Легче не будет, – милостиво кивнула она.
– Ну, вот… а я так надеялась.
– У вас может быть иначе. У всех ведь по-разному. Да, Зоя? Зависит от силы чувства.
– Наверное. До свидания, большое вам спасибо, – прикрыла я за собой дверь. И опять вернулась.
– Да, Зоя?
– Усольцев в море... вы уверены, что... Господи! Вы сами сказали, что его состояние тогда...
– Я поняла, – кивнула она, – я общалась с ним перед выходом.
– На каком основании? Чья это была инициатива?
– Большая деревня, Зоя... Вы сами понимаете. Поступила команда на освидетельствование психической вменяемости.
– Спасибо, Роза Давлятовна! Огромное вам спасибо!
– Господи... девочка... Я все понимаю. Не переживайте вы так... он вполне адекватен, я так и доложила. Молюсь теперь.
Я напряженно уставилась на нее.
– Не смотрите так. Я говорю правду. Ваш муж дурак, Зоя, но дурак сильный, вменяемый и разумный. С адекватной реакцией. Но вы тоже молитесь... на всякий случай. Я буду знать об этом и мне будет легче. Обещаете?
– Да, обещаю.
Я понимала, что она сделала для Усольцева. Он командир, а командир незаменим по определению. Значит, пришлось бы отменить выход Усольцева (говорим Усольцев, понимаем – экипаж, лодка). В самый последний момент это ЧП. И ЧП такого масштаба... уровня даже не флота, а Министерства обороны. Тех самых котов, которых регулярно показывают крысам... я просто не осязала разумом уровень катастрофы. Речь даже не о том, что для него это крест на карьере. А о том, что на экипаже Усольцева они не остановятся и пройдутся катком по всему, до чего дотянутся, раз уж их выдернули из первопрестольной. Полетят должности... Витьку возненавидят все, абсолютно! И командование тоже, потому что вынуждено будет угождать и подлизывать... Это... да, я буду молиться. Если не за него, то за экипаж. Виктор сильный, он официально справляет свой День рождения три раза в год, потому что было... и он справился.
А то, что он испугался за меня... ? Все правильно – если бы я, не дай Бог, умерла, то мальчишки бы не простили. Он просто перестал бы для них существовать, вплоть до того, что сменили бы отчество… мои мальчики.
Глава 4
Это красное пальто… будь оно неладно! Его же видно за километр! Может и прав был Пашка, когда предлагал помощь? А я в своем прибитом состоянии, сама себе противная, но гордая – да, отказалась. Жаль его было– весь день на работе и после этого еще нянькой к взрослой тетке?
– Ты здесь все время на людях и худо-бедно держалась. Я боюсь, что зайдешь ты домой и сразу начнешь выть. И все коту под хвост! Давай схожу с тобой, просто посижу рядом. Санька, конечно, была бы полезнее – тряпки собрать, но она дежурит.
– Спасибо, конечно, Паш, но не нужно – истерить не собираюсь. Во мне до сих пор твой «не бром» плещется, – получилось спокойно и даже отстраненно. Я и правда, мыслями была уже далеко – соображала, что нужно сделать в первую очередь.
По сравнению с жарко натопленным помещением на воле дышалось намного легче. После серии штормов ветер на время стих и сейчас обдувал лицо слабо и осторожно, даже дождь закончился. Пасмурно, будто в самом начале сумерек; бакланы, как оглашенные, орут возле контейнеров с мусором – все привычно… нормально. Вот только пальто это проклятое… доберусь до дома и изрежу к чертям! Жутко хотелось взвыть и бегом вернуться в терапию – под крыло к Пашке, чтобы никто меня не увидел.
Но Зоя уже взрослая, Зое почти тридцать девять и она умная девочка, как недавно уверяли… Вначале нужно было сходить на работу – отдать больничный и написать заявление об увольнении. Это к Санычу – там не страшно, но потом еще к кадровичке и в бухгалтерию. Может случиться, что рассчитают сегодня же и хорошо бы, потому что после покупки билета на карточке и в кошельке осталось не так много. Не готовилась как-то…
Денежное довольствие Усольцев уже должен был получить, но даже думать сейчас о том, чтобы говорить с ним о деньгах, даже если бы он был дома... Боже упаси! Мы же птицы гордые, хотя и не очень умные – Паша сильно ошибается на мой счет. Умом здесь и не пахнет – сейчас одни эмоции. Это потом, позже, будет и разумный подход и практичность проснется... Хотя и сейчас я уже могла рассуждать вполне здраво.