К ужасу и изумлению Талиас, женщина указала на нее.
– Вот кто, – проскрипела магис. – И никто более.
Траун бросил взгляд через плечо, чтобы понять, на кого она указывает, а затем снова повернулся к центру.
– Она не готова вести беседу, – сообщил капитан. – Ей не хватает знания языка для переговоров.
– Только она, – повторила магис.
Помедлив, Траун повернулся к своим спутникам.
– Талиас? – спросил он.
Она глубоко вдохнула, ощущая, как на плечи снова опустился груз забот, от которого, как ей казалось, она избавилась. Она была не готова.
Но все же.
В Боропакке, когда Уингали впервые выдвинул эту идею, ее разум от неожиданности словно заиндевел. Но за прошедшие четыре часа ей удалось справиться с шоком и парализующим страхом.
Она по-прежнему чувствовала, что не подходит для этой задачи. Но теперь готова была попытать в ней счастья.
Талиас набрала побольше воздуха.
– Хорошо. – Она шагнула вперед. – Я пойду.
Траун не сдвинулся с места, ожидая, когда она приблизится.
– Вы не обязаны этого делать, – тихо напомнил капитан, когда она поравнялась с ним. – Это не ваша зона ответственности. И по большому счету не наша тоже.
– Я знаю. – Талиас попробовала ободряюще улыбнуться и тут же поняла, что лишь выдала свой страх. – Но я должна попытаться.
– Понимаю, – сказал он. Ей показалось, что она увидела в его глазах тень одобрения. – Я буду здесь, если вам вдруг понадобится помощь.
– Спасибо. – Она шагнула к инородцам. Предложение капитана ее воодушевило, в его искренности она не сомневалась.
Но Траун останется здесь, а она пойдет в самую гущу, и у него просто не будет возможности помочь или хотя бы поддержать советом. В данный момент все зависело только от нее самой. Ей предстояло говорить, слушать и наблюдать.
Достигнув начала прохода, Талиас мысленно собралась с духом и шагнула в глубь рядов.
Проход был настолько узким, что Талиас задевала плечами расступившихся инородцев. Она вздрагивала от каждого контакта, мечтая, чтобы они вняли молчаливому намеку и отступили подальше. Может, ей следовало повернуться боком и просто просочиться между ними?
Однако инородцы и не думали посторониться, и у нее сложилось стойкое впечатление, что попытка отстраниться будет расценена как слабость или оскорбление, либо и то, и другое одновременно. Заставив себя идти прямо и внутренне ежась от каждого тычка, Талиас дошла до центра. Магис опустила взгляд на пустое место перед собой, где до этого сидели дети.
Шагнув туда, Талиас села на пол.
– Доброго вам дня, – начала она на таардже, постаравшись скрестить ноги в той же манере, что и ее собеседница. Это оказалось не так-то просто: чисские колени так свободно не гнулись, но у нее получилось. – Меня зовут Талиас. А вас?
– Я магис. – Женщина подняла на нее взгляд. Талиас отметила ее сильный акцент и точно такие же проблемы с произношением и построением фраз, с которыми столкнулась сама, когда только начала учить таарджу. Может, это означало, что окружающим ее инородцам нечасто приходится прибегать к торговым языкам?
– Я поняла, – ответила Талиас. Значит, имени у правительницы не было, только титул? Или у них просто не принято называть имена чужакам? – Я из народа чиссов. Позвольте спросить, как называется ваш народ?
– Я магис. Мы народ.
Итак, даже самоназвания этой расы ей не скажут. Зря только Талиас надеялась наладить контакт с инородцами на личном уровне.
– Нам сказали, что ваша планета сильно пострадала от разрушений. Мы приехали, чтобы помочь по возможности.
– Как? – требовательно спросила магис. – Вы что, вернете нам города? Или погибших? Вернете наших детей?
Талиас вздрогнула.
– Есть вещи, которые никому не под силу изменить, – признала она.
– Тогда не говорите про помощь. – Магис широко открыла рот, и Талиас увидела, что в каждой из двух выступающих челюстей было по языку. – Города разрушены. Жители погибли. Наше время подошло к концу. – Закрыв рот, она снова опустила голову. – Для меня и всех, кто остался, есть лишь одна надежда: отправиться вслед за нашими матерями, отцами и детьми.
Талиас посмотрела на собственные сложенные руки, с удивлением отметив, что пальцы сжались в кулаки. Она не ожидала от себя такой бурной реакции на упреки магис.
– Я понимаю ваш гнев и ужас, – сказала она, с усилием разжав кулаки. – Но вы не вправе отнимать надежду у остальных.
– Ты теряла детей? – рявкнула в ответ правительница. – Твои мать и отец мертвы? Не надо читать нам нотации о надеждах.
– У меня никогда не было детей, – пробормотала Талиас, невольно вспомнив подначки синдика Турфиана о ее родной семье, когда он пытался вынудить ее предать Трауна. – И я никогда не знала родителей. Но зато я знаю, что с нашей планетой тоже случилась непоправимая беда.