Я демонстративно хлопнула себя по лбу:
— Слушай, ну точно! Моего друга, крысолова из Гамельна! Он мне на дудочке еще играл…
— Издеваешься, да? — покосилась на меня Вика.
— Извини, но какой вопрос, такой и ответ. — развела я руками. — Ушла последняя, все были на месте, даже жабы. Никого сюда не пускала.
— А как же Витя? — вкрадчиво спросила подруга.
— А что он забыл в лаборатории? — фыркнула я. — Если хочешь знать, Витю не интересуют современные технологии.
— Но вы вчера вместе вернулись!
— Встретились в холле. Он какой-то очередной тайник нашел, показывал мне.
— Так у вас было свидание? — тут же оживилась девушка.
— Господи, да какое свидание?!
— Ну, сама же говоришь, он водил тебя тайник смотреть…
Я быстро ткнула пальцем в одну из кадок с пальмой:
— Ой, смотри, кто-то пачку сигарет спрятал! Наверное, тайник. Ну, что, у нас уже свидание? Я же тебе тайник показала…
— Тише ты! — Вика испуганно огляделась по сторонам и быстро спрятала пачку в карман. — Чего так орать-то?
— Кто так прячет?
— Ладно, давай поговорим о другом. — подруга немедленно переключилась на свой любимый объект разговора. — Я ему вчера отправила заявку в друзья.
— И что?
— Ничего. — понурилась девушка. — Ничего не ответил.
— Может, еще не видел? — предположила я.
— Да нет. — отринула мою версию Вика. — Я думаю, он нарочно меня игнорирует.
— Зачем это?
— Не знаю… Дразнит меня. — задумчиво проговорила подруга. — А мне надо как-то отреагировать, сыграть свою партию, но я не знаю как… Кажется, он любит разные психологические игры…
Хмм. Я определенно отстала от жизни. Ибо, с каких пор страдание фигней стало считаться психологической игрой?
Перед началом занятий нас ждало собрание в главном зале. Официально, его устроителями был преподавательский состав, однако на деле, те робко жались по стенам, в то время как трибуну заняли активисты из студсовета, во главе с Юленькой, естественно. Девушка держала пламенную речь:
— Настали темные времена. И они требуют решительных мер.
Из зала немедленно выкрикнули:
— Темные времена требуют темных мер!
Президент выкрики проигнорировала:
— Мы требуем, чтобы коридоры нашего учебного заведения патрулировались высшими магами с наступлением темноты!
Судя по кислым лицам преподавателей, они и были теми самыми высшими магами, которым предстояли неоплачиваемые сверхурочные.
А Юленька продолжала:
— Руководство обязалось ежедневно отчитываться студенческому совету о ходе расследования, связанного со вчерашним инцидентом в холле!
Похоже, они на что угодно были готовы, лишь бы от нее отвязаться.
— А также, не забываем про приближающиеся выборы! — добавила девушка. — Нашим кандидатам предоставляется прекрасный шанс показать себя с наилучшей стороны!
Я была уверена, что преподы не купятся на эту жалкую манипуляцию, но действительность немедленно показала, что я ничего не понимаю в людях. Как минимум три преподавателя сразу же выпрямились, втянули животы и с важным видом кивнули, соглашаясь со словами президента студсовета. Вот Матвей Ильич отреагировал нормально, на его лице так и было написано: «Не было печали…».
Засим собрание было разогнано по аудиториям. Думаю, стоит добавить, почему все так боятся Юленьку. Она активистка, борец за правду и за свободу слова и мнения. И пользуется этой свободой на всю катушку. Ее обличительные статьи стали легендой нашего ВМУЗа. Но проблема в том, что Юленька очень быстро меняет свое мнение, чуть ли не каждые пятнадцать минут, причем, сразу на абсолютно противоположное. Объяснение этому дается такое: «Следствием выявлены новые факты». На скромный вопрос потерпевших, а почему бы сразу не собрать все достоверные факты, а потом уже на основании этого писать статью, девушка строго отвечает, что она журналист и составила свое мнение. И это ваша проблема, что вы произвели на нее впечатление, годящееся лишь для такого мнения. Не хотите обличительных статей? Старайтесь лучше. Предоставляйте ей факты, объясняйте свою позицию, уговаривайте… И ведь уговаривают.
Первой была лекция по общей магии. Мы собрались в аудитории, той самой, где висел скелет страуса/динозавра. Две парты в центре класса пустовали, ДДТ, обычно занимавших эти места, нигде не было.
Матвей Ильич обвел нас усталым взглядом и спросил:
— А двух товарищей кто-нибудь видел?
— Не-а. — протянули мы.