Выбрать главу

В советской историографии считалось естественным подчёркивать единственное объединявшее членов коллегии Наркомвоена обстоятельство: все были большевиками, кроме левого эсера П.Е. Лазимира. Но при этом во всей коллегии Наркомвоена не было ни одного человека с должной подготовкой, т.е. с высшим военным образованием, что не могло не отразиться на эффективности военного управления. Впрочем, Н.В. Крыленко, например, с апреля 1916 г. воевал в чине прапорщика на Юго-Западном фронте, с марта 1917 г. председательствовал в полковом комитете. Для сравнения: А.Ф. Керенский, занимавший во Временном правительстве пост военного министра, не служил в армии ни единого дня.

Из 12 человек только двое (Н.В. Крыленко и Н.И. Подвойский) являлись фактическими руководителями военного ведомства. У обоих был солидный партийный вес (у Крыленко — с 1904; у Подвойского и вовсе — с 1901 года). Опыт военного руководства у них был минимальным: Подвойский был председателем бюро Военной организации при ЦК РСДРП(б)[102] и штаба Петроградского военно-революционного комиссариата (ПВРК); Крыленко — членом тех же организаций[103]. Однако у остальных партийных организаторов (как в военном ведомстве, так и за его пределами) опыта военного руководства было ещё меньше. Таким образом, судьба Красной Армии находилась в руках не военных специалистов, а партийных функционеров. По свидетельству Крыленко, коллегия Наркомвоена представляла собой «коллегию товарищей, до известной степени случайно призванных к этой (военно-организационной. — C.В.) работе»: «всероссийское бюро военной большевистской организации»[104].

Основным источником информации о взаимоотношениях членов коллегии Наркомвоена остаются документы Главковерха Н.В. Крыленко. К марту 1918 года, по свидетельству Крыленко, руководство Наркомвоена было представлено тремя большевиками: самим Главковерхом Н.В. Крыленко, К.А. Мехоношиным и Н.И. Подвойским. Остальные члены коллегии Наркомвоена, — докладывал Крыленко Совнаркому, — «либо отстранились от этой работы, либо ушли, либо с самого начала не приняли активного участия».

Фактически отошли от дел в коллегии наркомата В.А. Антонов-Овсеенко, переключившийся на борьбу с контрреволюцией, и П.Е. Дыбенко, занимавшийся вопросами флота. Самому Н.В. Крыленко, по его признанию, «со времени назначения в Ставку удавалось принимать участие в делах Комиссариата далеко не в полной мере». Таким образом, официально признанное, утверждённое съездом и ВЦИК руководство Наркомвоена, (само) устранилось и на деле руководящую роль в коллегии Наркомвоена заняла «нелегитимная… группа четырёх товарищей» в лице Н.И. Подвойского, К.А. Мехоношина, Б.В. Леграна и Э.М. Склянского: «остальные [были] либо заняты (как Лазимир продовольствием, [а] Кедров — демобилизацией), либо не могли принимать постоянного участия, либо (как Еремеев, Василевский, Дзевялтовский) приглашались лишь эпизодически, а на последнем заседании были исключены и юридически из состава Комиссариата»[105]. Члены коллегии Наркомвоена курировали определённые участки работы центрального военного аппарата и руководящие решения, по сути, не принимали[106]. Н.И. Подвойский, К.А. Мехоношин, Б.В. Легран и Э.М. Склянский даже попыталась оформить «свой приоритет, включив в неписанную конституцию Комиссариата пункт об обязательной подписи приказов по военному ведомству одним из указанных четырёх лиц», а также поставить под свой контроль В.А. Антонова-Овсеенко (что им не удалось, но создало в коллегии «невыносимую атмосферу вечно напряжённых отношений», препятствующую нормальной работе)[107]. Когда Э.М. Склянский общался на этот предмет по прямому проводу с находившимся в Ставке Крыленко, он пытался убедить Главковерха: коллегия «довольно долго» обсуждала вопрос о распределении обязанностей и «решила его в определённой форме вовсе не из желания предоставить себе особые прерогативы, и, если теоретически все товарищи (члены коллегии Наркомвоена. — С.В.) ведут работу по управлению, то практически только четвёрка занимается общим управлением, в то время как остальные работают в определённых областях. Антонов — комиссар обороны, но в министерстве не делает ничего; Лазимир занят снабжением, а Кедров — демобилизацией, и сомнительно, чтобы эти последние протестовали против пункта о подписях»[108]. Более того, даже излишне склонный к самостоятельности Кедров, по заявлению Склянского, «не провёл ни одного приказа без того, чтобы не обратиться к товарищам, ведающим общим управлением»[109]. Склянский в заключение разговора спросил, удовлетворит ли Крыленко, если решения коллегии будут скреплены подписями не только 4 её членов, но и остальных? Крыленко ответил, что ему это безразлично; уверял Склянского, что ему «и так слишком тяжело нести свои обязанности» и он не будет «мешат[ь] коллегии осуществлять своё общее руководство»[110]. Из разговора следует, что Крыленко продолжал считать себя наркомвоеном и был против существования, как он позднее выразиться, «нелегитимной четвёрки». Вскоре после вытеснения Антонова разошёлся «на личной почве» с Н.И. Подвойским и был принужден покинуть коллегию Б.В. Легран[111]. Произошло это не позднее 31 декабря 1917 года[112].

вернуться

102

Военная организация при ЦК РСДРП(б) была создана в мае 1917 г. на базе Военной организации при Петербургском комитете РСДРП.

вернуться

103

Крушельницкий А.В. Состав коллегии Народного комиссариата по военным делам… С. 42 и др.

вернуться

104

РГВА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 466. Л. 77.

вернуться

105

РГВА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 466. Л. 68.

вернуться

106

Крушельницкий А.В. Указ. дис. С. 44 и след.

вернуться

107

РГВА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 466. Л. 78.

вернуться

108

Там же. Д. 70. Л. 14.

вернуться

109

Там же. Л. 14–15.

вернуться

110

РГВА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 466. Л. 17.

вернуться

111

Там же. Л. 78.

вернуться

112

Там же. Д. 70. Л. 53. Следует из переговоров по прямому проводу Э.М. Склянского и H.B. Крыленко. По прямому проводу Склянский не захотел обсуждать с Главковерхом причины уходы Леграна из коллегии. Работой Леграна занялся Склянский.

полную версию книги