— Стой, — одними губами прошептал я.
— Мы осмотримся, — вдруг объявил страж. Перегородка хрустнула. Сразу два щупальца пробило её насквозь, ударив в стражей.
— Какого метеора, Эвиан, — зарычала Синая, выхватывая из пучка на голове кисточки и из интеллигентной позы, резко меняя её на воинственную.
— Чужаки! — закричал первый страж. — Бить на поражение.
Кисточка полетела в сторону ищейки и была отброшена им одним махом.
— Эвиан! — снова крикнула дастарка, а я всё ещё не мог сообразить, что не так.
Если стражи враги — нам стоит защищаться. Если держат её силой — тем более. Или Синая остаться хочет? Здесь? С принцем эноков? Сейчас?
— Стоп, — я даже голоса своего не узнал настолько далёким он мне показался. Эноки, как и Эвиан замерли. Просто замерли точно их всех разом парализовало. — Что происходит?
Дастарка обняла себя за плечи, словно сама у себя желала найти поддержку. Словно всё снова рушилось, а она никак не могла этого допустить:
— Меня не держат здесь, Бертрам. Ко мне тепло отнеслись и относятся и я просто хочу закончить работу.
С этими словами она отвернулась, больше не глядя на собравшихся и вернулась к холсту. Молча взяла тюбик с краской, выдавила на палитру, на которой цветных мазков было множество и тихонько продолжила свой труд. Вместе с моим выдохом, отпустило и всех остальных. Эноки выставили оружие в нашу сторону.
— Они должны остаться, — всё также не оборачиваясь, твёрдо произнесла Синая. С неохотой и под чутким надзором нескольких стражей, нас оставили. Доложили принцу. Несколько раз утончили у дастарки правильно ли её поняли. Пару раз она на них пошипела и они перестали. Эвиан занял диван возле дальней стены. Он был не слишком доволен, но молчалив, а ещё смотрелся весьма непривычно в окружении холстов, цветов и журчащих фонтанчиков. Через час нам подали чай с фруктами и пирожными. Через два предложили отобедать. Эти предложения меня скорее отвлекали. Я не мог уловить главного. Не понимал до конца, что с моей девушкой мечты произошло. Она ведь была в норме. Больше того, она чувствовала себя неимоверно увлечённой, даже вдохновлённой.
— Эноки — любители красивых метафор, — через два с половиной часа неожиданно пропела она, — знаете, что мне сказал принц, когда впервые меня увидел? — она продолжала рисовать участок внизу полотна, пока не было ясно до конца платье это или плащ, но желтый с проблесками белизны прекрасно гармонировал с фиолетовой кожей принцессы. В её глазах появилась яркость, новая глубина. — Принц сказал: «твоё сердце может разбиться множество раз, но отраду даст тебе не звёздный из одной из известных галактик. Отраду даст тебе сама жизнь». Он сказал: «ты будешь падать и подниматься. Чувствовать что тебе нечем дышать и что ты можешь дышать за всю Вселенную, но это будет изменчиво. Неизменно всегда останется только одно — твоя искренняя вера, что это повторится. Что Высший космический разум не отвернётся. Он будет следовать, будет направлять и даже если ты ошибёшься — поможет исправить. В нём нет вины, нет скорби, обмана или обиды. В нём есть жизнь. Жизнь, которая радость. Жизнь, которая любовь. И жизнь которая боль через которую приходит огромная отрада». Он сказал: «я знаю, принцесса другая. Она не подходит мне как мог бы подойти драгоценный камень к готовой золочённой оправе. Но я также знаю, что Высший космический разум даст нам возможность выравнять всё. Выравнять меня, её, выравнять нас. Он знает куда вести нас, а я знаю, что всегда буду следовать за ним». Поэтому я здесь.
Она обернулась и я увидел сияющую Андромеду, Дастар, Зуждал и всё в её взгляде. Увидел то, что она находила в Рикосе или, скажем, Лоркане. Почувствовал почему не сдавалась даже когда вся надежда оживить Эвиана после планеты Рьянов утекала сквозь пальцы. В Синае были доброта и стремление. Было то, в чём я не нуждался. То чем я итак жил. Я видел её как одну из своих. Где-то невоспитанную, где-то резкую. Как тот драгоценный камень, который ещё нуждался в обработке. Но и оправа… разве мог я сказать, что сам готов.
— Я хочу чтобы ты отправилась со мной на мою планету, Синая. Хочу чтобы ты была со мной. — Сказал на одном дыхании. Сказал, потому что больше не мог молчать. Почувствовал как сжалось пространство вокруг ищейки. Сжалось, чтобы взорваться как только дастарка произнесла ответ:
— Я тоже этого хочу, — прошептала она и улыбнулась. — Я отдала свою сердце тебе перед Рьянов. Отдала не потому что ты давил, а потому что сама этого хотела.
Порыв воздуха. Из-за резкого потока эндорфинов, я не сразу отследил как изменился Эвиан.