И как раз в этот момент зазвонил его мобильный.
Обнаружив на определителе знакомый номер своего старинного друга Вячеслава Ивановича Грязнова, заместителя директора Департамента уголовного розыска МВД, ничего плохого Юрий Петрович не заподозрил. Более того, даже испытал что-то вроде радости: поскольку день сегодня пятничный даже у Славки — и короткий, будет с кем распить упомянутую бутылочку благороднейшего напитка: пить в одиночестве Гордеев не любил, от этого у него почему-то неизменно портилось настроение. Заодно и Саню Турецкого позвать можно… Скажем, часикам к семи вечера. Часы на панели его «опеля» показывали 15.37, так что времени, чтобы свернуть служебные дела, друзьям вполне хватит. Да и сам Гордеев успеет осуществить все задуманное, включая душ и парочку часов ленивого ничегонеделания… Словом, знаменитая адвокатская интуиция на сей раз Гордеева подло подвела — смолчала, подавленная предыдущими приятными размышлениями о ближайшем будущем.
— Слушаю вас, товарищ генерал! — игриво произнес Юрий Петрович, включая связь.
— Привет представителю самого бессовестного сословия на земле, — пробасил Грязнов-старший и фыркнул.
— Не понял… — несколько подрастерялся Гордеев. — Ты это о ком?
Грязнов расхохотался и пояснил:
— Да это я цитирую! Недавно телевизор включаю, а там какой-то разухабистый перец афоризм произносит: юристы, мол, самое бессовестное сословие на земле!
— А-а-а…
— Ты сейчас где? — совсем другим тоном поинтересовался Вячеслав Иванович. — У себя в Химках небось?
— Не угадал, как раз наоборот — в дороге. К Кольцу подъезжаю… А что?
— Отлично! — обрадовался чему-то Слава.
Тревожное предчувствие наконец слабо шевельнулось в душе Гордеева.
— И чем же это так хорошо, что даже отлично? — осторожно поинтересовался он.
— Свидеться бы надо, и чем скорее — тем лучше…
— Слав, если ты приготовился обременить меня очередным клиентом — забудь! — поспешно ответил Юрий Петрович. — Я сегодня двоим отказал уже, и тебе, сразу предупреждаю, ничего не светит! Могу я раз в жизни расслабиться и встретить Новый год по-человечески или как?
— Можешь! — легко согласился Грязнов. — И кто ж тебе сказал, что я посягаю на твою новогоднюю ночь?
— Не сказал, а подсказал, — буркнул Юрий Петрович. — Весь мой жизненный опыт.
— Ну, это ты загнул. — В голосе Вячеслава Ивановича послышалась обида. — Можно подумать, я с тобой встречаюсь исключительно по корыстным соображениям…
— Я этого не говорил. — Юрий Петрович ощутил легкий укол совести по отношению к другу. — И вообще, я сам собирался вас с Турецким вечером к себе зазвать на классную бутылочку…
— Небось опять эта французская гадость? — подозрительно спросил Грязнов-старший, категорически не приемлющий изысканных вкусов своего друга.
— Ничего себе «гадость»! — возмутился адвокат.
— Ну, может, и не гадость, но если собираешься потчевать своим обожаемым арманьяком, так и скажи — я с собой «Гжелку» прихвачу… Так во сколько?
— У тебя и правда что-то срочное? — вздохнул Юрий Петрович.
— Правда.
— Ну, дома я буду где-то через час — пока то да се… Давай к шести, что ли? Только учти: если речь идет о клиенте…
— Уже учел! Кстати, дома ты будешь не через час, а раньше, а на «то да се» тебе и получаса хватит. Так что жди к семнадцати ноль-ноль. Кстати, прибуду не один, хочу познакомить тебя с одним весьма примечательным человечком!
И Грязнов-старший, не дожидаясь реакции друга, отключил связь. А Юрий Петрович Гордеев, в полной мере ощутив дурное предчувствие — из тех, которые не обманывают в отличие от предчувствий радостных, покачал головой и напомнил сам себе: «Если хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах на завтра».
Похоже, только это — рассмешить Создателя — ему пока что и удалось…
— Теперь я понимаю, — уныло произнес Юрий Петрович, — что дружба — понятие вовсе не круглосуточное, а круглогодичное… Славка, тебе не стыдно?
— Ничуть! — заверил его Грязнов-старший, с удовольствием оглядывая накрытый Гордеевым стол, на котором красовались в соседстве друг с другом сырокопченая колбаска, красная рыба, сыр и ваза с фруктами. — И я даже готов пояснить почему!